Вернувшись домой после затянувших все вокруг в хаос похорон, девочка увидела, что один медведь до сих пор лежал в комнате. Единственная игрушка, оставшаяся после отправки партии. Невинные пластиковые глаза будто бы говорили: «Остались мы вдвоем – ты да я». Все это время она ничего не чувствовала, а тут вдруг слезы полились рекой. Хваён привалилась к стене и плакала, пока силы не покинули ее. Девочка в истерике билась головой о стену и сотрясалась в рыданиях, а в комнате стояла мертвая тишина. Это молчание – одиночество, в котором Хваён теперь предстояло жить. Она провалилась в сон, а как только открыла глаза, взяла медведя, что продолжал улыбаться своей обычной едва заметной улыбкой, вышла на улицу и засунула его в ржавый контейнер для поношенной одежды. Произошло это три года назад.
Поэтому можно сказать, что Улыбчивый мишка был с рядом с Хваён как в мгновения счастья, так и в моменты отчаяния. Совсем как сейчас.
Девушка подумала, что они с игрушкой переживают одинаковые взлеты и падения. Хваён всмотрелась в невинные зрачки напротив. Правда так было или нет – она не знала, но почувствовала, будто эти пластиковые глаза смотрели на нее в ответ. Возможно, когда-то в прошлом она вернула жизнь и этому плюшевому медведю. Хваён взяла его – старого, потертого и источающего отвратительный запах – в руки и побежала. В таком же старом и потертом, как медведь, худи, она пересекла ночную улицу с игрушкой на руках.
До «Радуги» Хваён добралась ближе к двум часам ночи. Вместо того чтобы сесть в скрипучий лифт, она решила тихонько подняться по лестнице. Вот показался второй этаж. И тут она услышала, как между этажом, где находилась квартира 303, и четвертым кто-то разговаривал. Судя по голосу – Ёнчжин.
– Я проверил сумму. Вам следует действовать так, как я объяснял ранее на складе у рыбного места. Все улажено. Тогда увидимся позже. Да.
Затем, приглушенное плевками, раздалось постукивание по перилам. Оно было мягким. Хваён знала, что это за звук. В дни, когда Ёнчжин завершал подсчеты месячной аренды, он часто стучал по столу или стене толстой пачкой денег. Мужчина начал спускаться с лестницы, напевая себе под нос. Хваён притаилась в темноте второго этажа. Интуиция подсказывала, что сейчас пересекаться с ним нельзя. А на втором этаже как раз не так давно сломались сенсоры светильников – вот уж действительно повезло. Постукивание пачкой денег по лестничным перилам медленно приближалось. Сквозь щель между лестницей Хваён ухватила взглядом руку Ёнчжина и то, что было в ней зажато. Пачка денег была не зеленого, а желтого цвета[13]. По пятьдесят тысяч вон. Ей было интересно, что и где он сделал, чтобы ему дали столько денег, но спрашивать она об этом пока не будет. Ничего хорошего из такого любопытства не выйдет.
Ёнчжин пересек коридор и вошел внутрь триста третьей квартиры. Хваён специально выждала подольше и зашла домой через полчаса. В гостиной главарь и его приспешники пьянствовали. Раскрасневшийся Ёнчжин посмотрел на