Только бабушка всегда была рядом.
Она так старалась для меня, что я росла счастливым ребенком, хоть и грустила, видя других детей в объятиях родителей. Для человека, который готов трудиться до изнеможения ради своей мечты, настоящая пытка – видеть то, чего у него никогда не будет, как бы он ни старался. Родителей мне не воскресить.
Жирная холодная капля разбивается о нос.
Я поднимаю голову и вижу, что приближаются увесистые чернильные тучи, которые разорвутся и смоют меня в канализацию, если не уйду.
Что ж, в гости к крысам я сегодня не планировала.
Пораздумав, решаю отправиться на работу. До здания суда на автобусе около получаса. Главное – успеть на остановку до того, как пойдет ливень. Это вот-вот случится, судя по капле на моем носу и свежему разреженному воздуху.
Обожаю запах перед грозой.
А вот лежать с температурой, когда промокну, не очень.
Я энергично разворачиваюсь – и врезаюсь в стену… вернее: в чью-то твердую грудь. Хозяин груди восклицает: «Дьявол!» – и отпрыгивает.
– Лео? – изумляюсь я.
Адвокат отдает мне два стаканчика и достает платок из кармана черного пальто, трет пятно. Когда я врезалась в Лео, то кофе пролился ему на одежду. Прямо на рубашку!
Мои первые жалобные звуки изо рта:
– Прости, ради бога! Я тебя не заметила.
Вторые (яростные):
– Что ты здесь делаешь?
– Хотел пообщаться, – глухо произносит Лео, рассматривая пятно. – И купил тебе кофе… о чем теперь жалею.
Я топчусь на месте. Не знаю, как себя вести. Что делать и говорить? Меня так и подмывает незаметно отправить сообщение Венере или Виктору с просьбой дать совет.
– А нечего подкрадываться! – сварливо заявляю я. – И не три ты пятно, – отбираю у Лео черный платок. – Еще больше размажешь.
– Кофе горячий, и ткань теперь тоже.
– Зато не замерзнешь. Отдашь потом в химчистку. Для тебя это не проблема.
– Для меня? – Застегивая пальто, адвокат исподлобья сверкает малахитовыми глазами.
– Да, для вас, Леонид Чацкий, – я окидываю мужчину мятежным взглядом, – не проблема оплатить химчистку или пойти и прямо сейчас купить себе целый магазин одежды, так что не драматизируйте.
– Вы, – акцентирует Лео, – Эмилия, всегда переходите на второе лицо множественного числа, когда выказываете раздражение по отношению к собеседнику?
– Вы сообщили, что меня не знаете и видеть не хотите, – шлифую я выразительно, –