4. Мэлис
С тех пор, как я впервые встретил Уиллоу, я несколько раз менял свое мнение о ней.
Сначала я думал, что она была каким-то хрупким созданием, оказавшимся не в том месте, не в то время и обреченным расплачиваться за это. Это была не моя проблема, и я был готов сделать все, что должен, чтобы защитить своих братьев.
Потом я понял, что она сильнее, чем мне казалось, и эта сила стала чертовски опьяняющей, притягивающей меня к ней, как мотылька к огню, неоспоримой.
И теперь, пока она в моих объятиях, я чувствую, что она смесь этих двух качеств. Хрупкая, плачущая у меня на плече девочка, и в то же время сильная женщина, готовая противостоять мне и моим братьям, лишь бы защитить нас.
Ее гребаная бабуля, эта мерзкая тварь, хочет использовать ее как пешку, но она не понимает, что Уиллоу никогда не смогла бы стать пешкой. Ей всегда предназначалась роль королевы.
Я прижимаю мое солнышко еще крепче к себе так, что почти душу ее в объятиях. Я ничего не могу с собой поделать, да и Уиллоу, кажется, не возражает. Чем крепче я прижимаюсь к ней, тем сильнее она отвечает мне тем же, ее пальцы впиваются в ткань моей футболки, держась за меня, как за спасательный круг.
У меня кружится голова, эмоции в полном беспорядке. Потребность защитить ее и увезти отсюда борется с необходимостью заставить исчезнуть это страдальческое, отчаянное, истеричное выражение с ее лица.
Каждый раз, когда ее тело сотрясается от рыданий, я провожу рукой вверх и вниз по ее спине, пытаясь успокоить ее. Шепчу всякую успокаивающую чепуху, обещая, что все будет хорошо, что мы с парнями здесь ради нее, но в то же время в голове крутится один вопрос.
Как?
Как, черт возьми, нам обеспечить ее безопасность, пока она пытается сделать то же самое для нас, а в это время какая-то сумасшедшая мразь с манией величия дергает за ниточки?
Похоже, придется делать это шаг за шагом, мать вашу. Или умереть, пытаясь.
В данный момент я сосредоточен на том, что происходит здесь и сейчас: я держу Уиллоу в руках и позволяю ей выплакаться.
Рэнсом стоит слева от нее и гладит по руке, проводя пальцами по волосам. Он ничего не говорит, что на него не похоже, но на его лице отражается буря противоречивых чувств, так что я понимаю.
Вик стоит с другой стороны и протягивает руку, словно хочет дотронуться до нее, но никак не может дотянуться. Он подходит так близко, как только осмеливается, и, наконец, позволяет пальцам запутаться в ткани платья Уиллоу. Что ж, достаточно близко.
– Мы что-нибудь придумаем, – обещает он ей, и от меня не ускользает тяжесть этих слов. Вик всегда так говорит, когда планирует вложить во что-то всего себя, а для кого попало он такого не делает.
В конце концов, дрожь и всхлипывания утихают, и Уиллоу отрывает лицо от моей футболки. Ее щеки покраснели, а глаза припухли от слез, но она кажется более спокойной, чем раньше.
Я неохотно отстраняюсь, на самом деле не