Украдкой я любовался Лирой. Совершенный точеный профиль, сосредоточенное выражение лица и восторженный блеск в глазах… Все-таки хорошо, что она полетела. Вид Рагнара Олссона совершенно точно не оказывал бы на меня такого воздействия.
Надеюсь, читатели простят меня за то, что я не описываю флору Фомальгаута-2. Конечно, тут все отличалось от привычных нам растений Федерации. Даже я, не будучи ксенобиологом, это замечал. Но из-за упомянутых выше потрясений мне было совершенно не до флоры. А вот если бы Лира писала эту книгу, то, уверен, большая ее часть состояла бы из дотошного описания всего того, что произрастало в районе посадки «Отчаянного».
– А как у вас продвигается? – спросила она. – Те записи оказались полезны?
– Не особо. Мы в тупике.
– Я бы хотела помочь, но совершенно ничего не смыслю в преодолении автоматических оборонных систем. – Девушка очаровательно улыбнулась. – Надеюсь, память того существа, которая осталась у вас, поможет.
Затем она повернулась к ближайшему контейнеру и продолжила изучать его, как будто меня больше не было в помещении.
Я вздохнул. Может быть, все-таки социопатка.
Долго не удавалось заснуть. Тьма обступала меня, пока я ворочался с боку на бок. Мысли и воспоминания лезли в голову, наслаиваясь друг на друга. Кувшин с ярко-оранжевой жидкостью на покрытом солнечными пятнами столе… Таэды, смело отправляющиеся на смерть… Выглядел ли мой отец так же, когда решил пожертвовать собой ради спасения подчиненных во время аварии? Офицер и священник сказали нам в тот день, что он погиб как герой. Помню, как дрожали мамины руки, когда она принимала красную бархатную коробочку с посмертным орденом. Помню, как смотрел на этих двоих – одного в белом кителе, а другого в черной рясе – и чувствовал, как ненависть закипает во мне. В тот момент я перестал восхищаться Космофлотом и перестал верить в Бога.
Был ли я обижен? Да, на весь мир!
Хотел ли я наказать Бога своим неверием? Отомстить Ему? Не знаю. Уж как-то слишком глупо звучит. Совершенно точно я не думал в таких выражениях. Просто не мог быть прежним. Смерть отца разрушила во мне слишком многое.
Конечно, я знал, что все люди смертны. И мой отец тоже. Но все произошло так внезапно. Если бы Бог хотя бы намекнул на то, что нас ждет… Некоторые говорят, что видят накануне тревожные сны, что-то предчувствуют, получают некие знаки. А у меня не было ничего – вот сейчас я веселый парень, читающий книжку на балконе и пьющий апельсиновый сок, а в следующий миг земля уходит у меня из-под ног… Все случилось очень резко и слишком больно.
Что, если я увидел бы какой-то сон накануне? Что, если бы священник не пришел тогда? Или пришел другой священник? Или этот священник сказал бы другие слова? А может быть, дело вовсе не в священнике. Будь моя вера настоящей, она бы не рассыпалась от первого удара. Мама вот не перестала быть верующей…
Но даже если Гемелл и прав о психологических основаниях