Эта женщина, которую Мара сразу возненавидела, принялась стыдить девочку, у которой лицо распухло от слёз. Мара и так уже была уничтожена, потому что привлечь такое неистовое внимание парня в родительском кругу считалось позорным.
– У сыночки её фотография над кроватью висит. И портрет на ватмане, Игнаша сам срисовал с фото, а она, дрянь, в милицию! – Жаловалась участковому мать её обидчика. Симпатии участкового явно были на стороне влюблённого. Марины чувства, как всегда, в расчёт не брались.
– Ну не в колонию же его! – Увещевал инспектор бабушку. – Да и состава нет.
И вот они уходят. Злая чужая женщина и её подпёсок, от которого исходит чувство опасности, даже когда он улыбается, как сейчас, на пороге. Зубастая ухмылка, тянущая один уголок рта вниз.
Вскоре Мара уезжает с бабушкой на каникулы, и страхи понемногу забываются…
Через год мучитель снова вспоминает о ней.
– Не бойся меня, дурочка, – произносит Игнат, глядя вжавшейся в стенку Маре в лицо, но Мара не поднимает глаз. Его руки упираются в стену по обе стороны от Мары. – Для «этого» у меня есть девчонки из группы. Я просто хочу смотреть на тебя, играть с твоими кудряшками, – он тянется пальцами к завитушкам на Марином затылке, перебирает их. – Я хочу, чтобы все увидели, как мы вместе идём по улице. Со мной тебя никто не тронет.
Мару сковывает от жути таящего в себе что-то ужасно неприличное слова «этого». Она не знает, как «это» происходит. Девчонки в классе знают, но очень приблизительно. Это немного больно. И немного стыдно. Им рассказали девочки постарше в зимнем лагере комсомольского актива.
Как же после «этого» муж и жена встречаются утром на кухне, садятся друг против друга пить чай, разговаривают, смотрят друг другу в глаза? – недоумевает Мара.
Девчонки посмеиваются над ней…
– Обещаю, «это» у нас будет только, если ты захочешь, – снова слышит она неожиданно тихий голос Игната.
Лучше бы она захотела. Лучше бы с ним. Но её история уже написана кем-то невидимым и неумолимым. Уже катится не по тем рельсам, медленно, но неотвратимо набирая ход.
Мара не знает, почему он ей не нравился. Это был высокий физически хорошо развитый парень, немного похожий на Челентано, по которому как раз все сходили с ума.
Наверное, просто её пора ещё не пришла. Мара ни с кем не «ходила», как одноклассницы, ни разу не целовалась и даже за руку с мальчиком не держалась.
Все её любовные переживания тогда были исключительно книжными.
Наверное, Игнату нужно было просто набраться терпения. До её восемнадцати оставалось каких-то три года.
И вот выпускной. Мара в платье, пошитом в точности как на картинке из журнала мод, ей купили лаковые лодочки на высоченной шпильке – её первые каблуки, и походка сразу стала неуверенной. На сохранившемся