Луис развернул записку и хмыкнул.
– Что тебя развеселило? – Наби все-таки села на постели, подтягивая одеяло к груди. Светлые кудряшки рассыпались по покатым плечам, и Луис подумал, что проснуться раньше было неплохой затеей.
– Рюдигеру надо меньше закладывать за воротник. Он пишет, что моя жена вернулась.
– Но ведь она умерла, – растерянно произнесла актриса.
Наби не присутствовала на похоронах, но была наслышана о случившемся. Весь город судачил, что хозяйка отеля отправилась с мужем в горы и погибла под снежным обвалом.
– Умерла. – Луис покрутил в пальцах записку, смял ее и бросил в камин. Злило, что кто-то бесцеремонно ворвался в его дом и взбаламутил прошлое. Спустя два месяца после похорон Луис надеялся, что никто больше не станет вспоминать эту историю. – Пожалуй, сегодня я вернусь в отель. Не хочу, чтобы самозванка водила всех за нос.
– Может, поедем вместе?
Наби встала с кровати, ничуть не стесняясь наготы, и подошла к нему. Его обдало тонким ароматом ее фруктовых духов и едва уловимым запахом сигаретного дыма. Наби любила курить, но даже эта дурная привычка казалась в ней милой.
– Ты обещал показать мне горы, – напомнила актриса, и Луис поймал ее ладонь, оставляя на ней поцелуй.
– В другой раз, – с сожалением отказался он от возможности представить Наби. Слишком мало прошло времени после смерти Кайлы, чтобы в отеле приняли новую хозяйку или его любовницу. – Это семейное дело, но я постараюсь разобраться с ним как можно скорее.
Весной в горах время замирает. В низовье вовсю буйствует зелень, наливается сочными красками. Пышно цветут рододендроны: розовые, белые, фиолетовые. Жужжат проснувшиеся шмели, звенят наливающиеся потоками реки. А на перевале – тишина и снег. И небо – низкое, близкое, до которого рукой подать.
Рейн здесь который месяц и никак не может привыкнуть. Ни к снегу, который запросто может завалить лагерь, ни к тяжелому разреженному воздуху. Но больше всего – к этому чувству одинокого и одновременно всеобъемлющего мира.
– Док, ты там уснул, что ли?
Низкий веселый голос нарушает любование природой. На уступ поднимается вихрастый мужчина в зеленой повязке. Высокий, черноглазый, загорелый, настоящий уроженец юга, волей судьбы закинутый в приграничную область через всю немалую Анвенту. Закир – отличный следопыт и душа компании, но сейчас Рейн предпочел бы, чтоб его нашел кто-то другой. Следопыт слишком шумный для утренней тишины.
– Возвращайся в лагерь, я скоро спущусь. – Доктор надеется избавиться от него, но Закир уже пристраивается рядом, вытянув длинные ноги.
– А