Усевшийся сзади Махмуд ворчливо произнес:
– Ну, начальник, поехали уже – спать хочу!
Участковый обернулся и с прищуром посмотрел на недовольного пассажира, а затем иронически произнес:
– Не поехали, Махмудка, а полетели! Пристегнулись простынями! От винта! – И он завел свое раритетное средство передвижения.
Эту легкоузнаваемую цитату из кинофильма «Ирония судьбы, или с легким паром», Светлана сразу опознала. Она очень любила эту старую киноленту, транслируемую на Новый год, наверное, по всем каналам. А вот Игорешку она отчего-то раздражала, и на этой почве у них постоянно возникали разногласия. Но со временем она привыкла к этой его непереносимости старых советских комедий, которые она полюбила с детства всей душой, сидя вместе с родителями холодными зимними вечерами возле нарядной елки.
А Митрофаныч еще и запел:
– Под крылом самолета о чем-то поет…
– Да езжай уже, старый шайтан! – недовольно выругался сквозь зубы Махмуд.
Вообще, Светлана заметила, что пожилой таджик, с первого взгляда кажущийся невозмутимым, отчего-то нервничает. Его кривоватые пальцы постоянно двигались, словно перебирая невидимые четки, а мышцы, словно бы находились в напряжении. Да он и в машине сидел, как будто кол проглотил. Но сказать точно, ошибается она или нет, Дроздова не могла, поскольку с недовольным Махмудом дел раньше не имела. Может он все время такой недовольный и нелюдимый. Но криминальная психология, которую ей преподавали во время учебы, была одним из любимейших предметов.
Сделав в памяти зарубку, повнимательнее приглядеться к этому подозрительному старику, Светлана с удовольствием подхватила, припомнив, как этот эпизод звучал в любимом кинофильме:
– Душевно-душевно! …о чем-то поет зеленое море тайги!
Несмотря на происходящий вокруг нее весь этот «деревенский сюр» с убийством свиньи и найденной в её чреве расчлененкой встреченного утром киллера (правда об этом в тот момент она и не подозревала), ей отчего-то стало хорошо-хорошо, как в далеком детстве, когда она летом у бабушки гоняла с соседскими ребятишками в казаки-разбойники, где она всегда играла на стороне «закона».
– Ай, Светлана! Ай, товарищ следователь! Ай, молодца! – восторженно воскликнул Сильнягин, обрадованный её неожиданной поддержкой. – Сразу видно – наш человек! Переезжай в Нахаловку, Светлана Батьковна! Нечего тебе в том городе делать! Вот в твои надежные руки я тебе с радостью бы свой участок и передал! – Автомобиль Сильнягина тем временем покатил по дороге к гаражу Кирьяна.
– Захвалите вы меня, Филимон Митрофаныч! – со смехом ответила Дроздова. – Не могу я сюда переехать – у меня в городе муж! – Привела она в свое оправдание железобетонный довод.
– Эх! Ну, это ты поспешила, девка! – отозвался участковый. – Хотя, а что муж? Муж, как известно, объелся груш! Не захочет с тобой переезжать – так мы тебе у нас