Доехав до «Сахзавода», Щепотнев поплутал по переулкам частного сектора, не знавшим асфальта, пока не вышел к знакомой ограде.
Учитель был дома. Он грелся на осеннем солнышке, сидя на лавочке.
Потрепанные штаны, застиранная рубашка, тапки на ногах, очки на носу, палочка… Типичный пенсионер.
Звали пенсионера Дзюкити Като.
В далеком 45-м барон Като, молодой капитан Армии Великой Японской империи, попал в плен. Отсидев в лагере, повкалывав на стройках социализма, Дзюкити так и остался в СССР. А что ему было делать на земле Ямато, чьи войска оказались повержены, а дух нации сломлен?
Представляясь бедным крестьянином, невинной жертвой японских милитаристов, Като добился пролетарского снисхождения. Но остался в душе истинным самураем.
Он чудом сохранил свою офицерскую катану. Куда бы ни забрасывала его судьба – на колхозные поля, на прокладку дороги в тайге, на спасский цементный завод – меч всегда был с ним, как последняя и единственная связь с былым…
А потом барон пропал.
Одним соседям он говорил, что уезжает на заработки, другим – что жаждет проведать родственников, а на самом-то деле Дзюкити Като справно бился в войске Токугавы Иэясу, провозглашенного сёгуном и правившего землями Ямато, невзирая на здравствующего императора, слабого и нищего.
Шимон усмехнулся. Каждый выбирает свою судьбу.
Когда «Д. Катов, ветеран труда» впервые встретил Семена Щепотнева, тому шел пятнадцатый год. Что уж старый самурай разглядел в мальчишке, неясно, но именно ему барон передал свой меч.
То была, конечно, не родовая катана, шедевр древних оружейников, а заводское изделие – такого добра в ту войну отковали изрядно, но все-таки…
Долгие годы Като учил его владеть клинком – и в школе, и после, во время учебы в вузе, и даже в бытность опером. Древнее искусство внезапно выхватить меч и нанести удар, зовомое иайдзюцу, всасывалось Семеном с жадностью сухого песка, впитывавшего воду.
После ДМБ старшего сержанта Щепотнева барон побывал у оружейников Интермондиума, и те отковали два каролингских меча[20].
Ученик с учителем азартно рубились на них, изобретая гибрид испанской и японской школ фехтования.
Были, конечно, досадные перерывы – то к бабушке отправят на все каникулы, то в армию заберут. Но, как только Шимон возвращался, он тут же возобновлял свои штудии.
Да и «в рядах» время зря не тратилось: прапор Бехоев преподал ему уроки боя на саблях, после чего рядовой Щепотнев чуть в спортроту не загремел.
…Завидев ученика, Дзюкити поднялся, опираясь на палку, и скрылся в доме. Шимон двинулся следом.
В комнатах было зябко, циновки, укрывавшие пол, глушили шаги.
Като, успевший уже переодеться в любимое свое черное кимоно, восседал на татами с достоинством и совершенным бесстрастием.
Семен вошел и поклонился. Дзюкити сделал приглашающий жест: садись, мол. Щепотнев опустился на колени, присел.
– Годы отняли