Вскоре после нашего переезда в Царское Село моя мать ездила представляться императрице Александре Федоровне.
– Во-первых, оденьтесь как можно проще, – сказала моей матери одна из фрейлин, наша родственница Ольга Евгеньевна Бюцова.
И моя мать поехала в черном суконном платье. Ее величество принимала ее одну в своей маленькой гостиной с сиреневой мебелью и все время расспрашивала о моем отце и о нас, детях, так что моя мать вернулась в восторге от простого и внимательного отношения ее величества.
Осенью 1909 года их величества были в Крыму. Его величество захотел испытать на себе тяжесть солдатского снаряжения. Поэтому он приказал принести себе таковое из 16-го стрелкового императора Александра III полка, стоявшего в Ореанде.
Снаряжение было послано со стрелком, которому государь сказал:
– Одевай меня, а то я не знаю, что надевать сначала.
Одевшись, государь вышел из дворца, прошел по Ливадийскому парку и вышел к Ореанде. Пройдя по шоссе, он нарочно остановился спросить у дворцового городового дорогу в Ливадию. Городовой, не узнав царя, ответил довольно резко, что туда нельзя идти и чтобы он повернул обратно.
Вряд ли городовой узнал когда-нибудь свою ошибку, так как государь молча повернулся и пошел, куда ему показали. Он ходил около двух часов по горам и, вернувшись, стал раздеваться при помощи все того же стрелка. Впоследствии ротный командир той роты, из которой посылали снаряжение, попросил его величество занести, как полагается всем стрелкам, собственноручно имя и фамилию в книжку и заполнить некоторые графы. У меня хранится фотография с первой страницы этой книжки с записями государя императора.
Этой же осенью ее величество пошла с Вырубовой в Ялту за покупками. Вскоре пошел сильный дождь, так что, когда ее величество вошла в магазин, с ее зонтика натекли большие лужи на пол, и приказчик строго сказал ей, указав на подставку для палок и зонтиков:
– Мадам, для этого есть вещь в углу.
Императрица покорно поставила туда зонтик, но велико же было смущение приказчика, когда Вырубова сказала: «Александра Федоровна», и он догадался, с кем разговаривал.
В 1911 году их величества были опять в Крыму, и мой отец захотел, чтобы и мы с младшим братом провели там осень. Приехав в Севастополь, мы узнали, что отец лежит больной на «Штандарте» и что нам сегодня разрешено приехать его навестить. Только что мы успели закусить в гостинице, как приехал за нами мичман Бутаков (впоследствии убитый на войне) и усадил нас на Графской пристани на катер, ходивший к «Штандарту».
С трепетом подъезжали мы к величественному и красивому «Штандарту», сверкавшему на южном солнце своей чистотой. Проведя нас по нескольким узеньким коридорам, Бутаков