– Но…
– Я тебя понимаю, Ирис, но сейчас ты переживаешь из-за пустяков. Лучше расскажи мне, как ты так приварила к котлу зелье…
Вначале чуть с ленцой, а затем увлеченно волшебница поведала о вчерашнем эксперименте и нелепом благоустройстве замкового сада. Теперь к ней вернулась былая внимательность, и она между делом стала прикидывать, как бы поаккуратнее выяснить причину вновь поселившейся печали в глазах Тростник. Разговор почти перешел в нужное русло, но стук по калитке раздался совсем некстати. Следом донеслось недовольное: «Эй, есть здесь кто живой?» из уст Харркона.
– Извини, Ирис, мне надо бежать, – Тростник вскочила как ужаленная, словно поменявшись настроением с подругой.
– Надо бы поздороваться с Харрконом, а то в следующий раз он тебя не отпустит ко мне. – Ирис как всегда подумала, что традиции его семьи слишком жесткие по отношению к представительницам женского пола и переходят все границы, словно они живут до Войны. – Да и к тому же интересно послушать его мнение о ситуации на острове. – Волшебница с благодарностью обняла подругу. – Спасибо, Тростник, за поддержку! Что бы я без тебя делала?
– Помни о том, что я тебе сказала, и не думай о глупостях.
Тростник вновь подошла к зеркалу, но даже не взглянула на свое отражение. Она взволновано поправила лиф платья и, обернувшись к Ирис, почти прошептала:
– Меня мучает одно воспоминание или… Не знаю, как назвать. Оно настолько пугает меня, что я никак не решусь ни озвучить его, ни забыть. – Концы шали оказались скручены в тугие узлы, затянутые вокруг указательных пальцев. – Мне стыдно…
– Ты обращаешься сейчас ко мне как к волшебнице? – Ирис заинтригованно приподняла бровь.
– Как к человеку, который не посчитает, что я делаю что-то дурное.
Волшебнице захотелось напомнить: еще полчаса назад ее саму распекали за такие опасения, но она вовремя остановилась, не желая еще больше нервировать Тростник.
– Эй, вы скоро там? – Голос Харркона зазвучал громче и недовольнее.
Тростник обернулась, будто он мог увидеть их или подслушать, а потом, глубоко вздохнув, совсем тихо сказала:
– Помнишь, когда я только приехала в Балтинию, мы с тобой гадали? Я никак не могу забыть этот сон… Я все думаю, это как навязчивая идея… – Тростник еще сильнее скрутила концы шали. – Но лицо того мужчины, оно никак не хочет стираться из моей памяти. – Она жалостливо всхлипнула. – Может быть, у тебя есть какое-нибудь зелье?
– Я не собираюсь стирать твою память, – внутри Ирис все похолодело. – Просто ты тогда накрутила себя, вбила в голову какую-то чепуху, вот твой сон и перевернулся. Мало ли что приснится? Не переживай. – Волшебница говорила как