Мода и границы человеческого. Зооморфизм как топос модной образности в XIX–XXI веках. Ксения Гусарова

Сходного мнения придерживался другой французский натуралист, Этьен Жоффруа Сент-Илер, который, однако, не видел необходимости в столь важных для Ламарка промежуточных физиологических звеньях, связанных с модификацией поведения и усиленным упражнением органов, и постулировал прямое воздействие среды на развитие организма на эмбриональном этапе. Взгляды Жоффруа разделялись многими теоретиками конца XIX века, чьи позиции обычно описываются как неоламаркистские, поэтому некоторые исследователи указывали на уместность введения альтернативного термина «жоффруизм»35 для разграничения соответствующих аспектов эволюционного учения (Mayr 2000: 362).

      По мысли Дарвина, условия среды способствуют осуществлению естественного отбора, но никак не влияют на изменчивость, которая является базовым свойством живых организмов, многократно усиливаемым благодаря половому размножению. Именно внимание к бесконечному разнообразию живых существ внутри каждой популяции позволило Дарвину отойти от типологического мышления, сводящего каждый вид к идеальному (или усредненному) типу, и сформулировать свою теорию эволюции36. В этом смысле исследовательская оптика Дарвина больше подходит для изучения моды не его собственного времени, а наших дней, со множеством одновременно сосуществующих стилей, каждый из которых способен «эволюционировать» в масштабный тренд, интересом к кастомизации и тому подобному. Впрочем, мода середины XIX века также по необходимости была «кастомизирована» в силу преобладания ручного труда при изготовлении одежды, часто по индивидуальному заказу или для собственного использования, и этот аспект внутренней диверсификации модных тенденций необходимо всегда учитывать.

      Ламарка и его последователей интересовала лишь «вертикальная» эволюция – последовательное изменение живых организмов с течением исторического (правильнее было бы сказать, геологического) времени. В синхронном срезе различия между особями одного вида не принимались в расчет, так как предполагалось, что варьирующие параметры не относятся к «сущности» этого вида. Кроме того, считалось, что организмы одного вида одинаковым образом адаптируются к меняющимся условиям среды – так вид, трансформируясь во времени, сохранял свою внутреннюю монолитность. Применительно к одежде и моде Ламаркова модель эволюции угадывается в очертаниях истории костюма, которая со второй половины XVIII столетия начала вызывать серьезный научный интерес. В то же время дискурс о единообразии модных фасонов, с особой силой зазвучавший с середины XIX века, в той мере, в какой он оперировал биологической («инстинкт») или сельскохозяйственной метафорикой («стадо»), по сути опирался на типологическое понимание единообразно эволюционирующего вида у Ламарка.

      Унифицирующее действие моды часто описывается как основанное на подражании. Примечательно, что Дарвин уделяет подражанию значительное внимание в «Происхождении