Первые меры по преодолению ощущения морального упадка были введены Юрием Андроповым, преемником Брежнева и наставником Горбачева. Новый генеральный секретарь партии, вступивший в должность в 1982 году, был пуританским коммунистом, в значительной степени лишенным романтических чувств, но испытывающим глубокое отвращение к коррупции. Хорошо осведомленный о ее масштабах как бывший председатель КГБ, он взялся за чистку бюрократии от коррумпированных элементов и за повышение производительности труда, падение которой в то время объяснялось алкоголизмом и прогулами. Для этого Андропов пытается не мобилизовать общество, как это делал Хрущев, а дисциплинировать его. Проводятся полицейские рейды по ресторанам, общественным баням и кинотеатрам, чтобы «выловить» тех, кто бездельничает в рабочее время.
После преждевременной смерти Андропова и еще более короткого пребывания на посту его преемника, Константина Черненко, факел борьбы с моральной коррупцией был подхвачен Горбачевым и Егором Лигачевым, также бывшим протеже Андропова, который был тогда правой рукой Горбачева. Кампании по исправлению нравов, проведенные в первые два года перестройки (1985–1986), вписываются в официальную советскую доктрину, которая ставит моральное обновление в зависимость от усвоения норм, установленных партией. Доктрина, согласно которой, как мы видели, призывы к самореализации и к проявлению личной инициативы идут рука об руку с пропагандистскими мерами и усилением контроля.
Самой известной из мер, подготовленных тандемом Горбачев – Лигачев, является антиалкогольная кампания, начатая в мае 1985 года и направленная на повышение производительности труда. Введенные ограничения – повышение до 21 года легального возраста употребления алкоголя и резкое сокращение производства алкоголя – сопровождались широкой мобилизационной кампанией, призывающей население проявить инициативу, чтобы возродить нормы коммунистической морали. В том же году Горбачев празднует 50-летие стахановского движения, которое стало одной из самых ярких иллюстраций сталинского неоромантизма, подчеркивая его преемственную связь с «социалистическим соревнованием» и «моральными стимулами»68.
Еще одна ключевая мера была принята в 1985 году и выразилась в логике самореализации через интериоризацию. Речь идет о гласности, целью которой является «прозрачность» в общественной сфере. Частично ослабив гнет цензуры, партия отныне призывает СМИ публично изобличать отклонения от социалистических норм. Как часто отмечалось, гласность – это не свобода слова. Ослабление цензуры остается частичным, и ее применение зависит в конечном счете от доброй воли руководителей партии. Но с точки зрения Горбачева и его соратников, гласность – это нечто гораздо большее, чем свобода слова, чем абстрактное и формальное индивидуальное право. Гласность является мощным средством социальных преобразований