Вскоре по прибытии в ангольский порт, в толчее на пристани Луиш-Бернарду услышал за спиной английскую речь и, повернувшись, успел увидеть удалявшихся от него двух элегантных дам в компании молодого человека в белой колониальной шляпе, который давал распоряжения рабочим-кули[29], несшим ручную кладь. Тон его выдавал в нем европейца, хорошо знакомого с местными порядками.
На пристани Луиша-Бернарду ожидал секретарь губернатора, который тут же начал хлопотать по поводу его багажа. Он сказал, что Его Превосходительство губернатор лично прибыть не смог, хотя и собирался: его задержали важные дела. Однако он ожидает гостя во дворце, куда Луиш-Бернарду, само собой разумеется, приглашен для того, чтобы провести там два дня, которые займет пересадка на другой корабль.
Они ехали в открытом автомобиле, одном из редких имевшихся в городе авто, посреди шума и гама центральных улиц, пересекая плотную завесу пыли, нависавшей над городом словно гигантский пузырь. По мере того как они отъезжали от центра, пыль начинала исчезать, а вместе с ней и пестрая неразбериха из человеческих лиц, животных, самых разнообразных видов транспорта и сотен магазинов и магазинчиков, ателье по пошиву одежды, цирюлен, велосипедных мастерских, галантерей, медицинских консультаций, бакалейных лавок и аптек, обещающих мгновенное излечение от поноса и «прочих внутренних недугов». Луиш-Бернарду все еще плохо соображал, чувствуя, что земля под ногами по-прежнему балансирует, будто он все еще находится на борту судна. К прежним морским ощущениям добавились жара, влажность, пыль, а также характерные для суши шумы и звуки. Когда они уже выехали на широкую, полупустую улицу европейской части города с аллеями, аккуратно засаженными деревьями, секретарь губернатора, воспользовавшись установившейся тишиной, вручил ему две телеграммы из Лиссабона на его имя.
Первая, совершенно неожиданно, была от Матилды. Он так и не получил ответа на свое прощальное письмо, ни какой-либо записки, которую она могла бы передать через Жуана. Луиш-Бернарду перечитал телеграмму дважды, не очень понимая, что ему думать по этому поводу. С одной стороны, казалось странным уже то, что она вообще дошла сюда. С другой, было приятно получить ее здесь, где все казалось чужим и враждебным, а это послание воспринималось как протянутая навстречу рука, как поцелуй, пересекший моря и океаны. Телеграмма была датирована числом его отплытия, девять дней назад:
«Я сегодня узнала от Жуана, что твой корабль уплыл ТОЧКА Хорошо, что я именно так об этом узнала ТОЧКА Молю Бога, чтобы он защитил тебя. Матилда».
Глаза