Охрана стала сюрпризом только для меня, а Мекса продолжила допрос с пристрастием:
– Приезжие? Призма Ррурха на подъездных дорогах? Стихийные порталы?
– Все пути отслеживаем, – рапортовал капитан Форсатт в окружении ещё трёх боевиков.
– Приметы? Постоялые дворы? «Верле́ген»? Городская стража?
– Под контролем. Задействована.
– Сеть «подонков»? Торговцы? Хье́мметы?
– Обижаете, госпожа фра ви́лле ско́ген, – действительно обиделся капитан.
Что там за подонки водятся в Ровеле-а-Сенна, я знать не знала. У меня возникло чувство, что даже безобидный город-сателлит Академии наша дикая подруга рассматривала как некую часть Леса. По крайней мере, знала всех неведомых обитателей городка, а также ловушки и растяжки. Если не сама их ставила…
Наконец боевики были отпущены с миром на свои позиции, но моего мнения по поводу самого факта их существования никто спрашивать так и не стал. А я словно заботливое прикосновение получила от его светлости. Разлилось теплом.
– Дин, а это что? – взял меня за запястье Хельме, когда мы уже вышли из храма.
В основании большого пальца у меня переливалась татуировка – крохотная белая роза. Символ Сагарты Милостивой.
Богиня оставила мне отметку напоследок – не то благословение, не то напоминание об обязательстве перед ней.
– Так она приняла тебя? Это ведь божественный знак! – расширились от восторга глаза Хельме. – Рассказывай!
– Приняла, – кивнула я, только голос вдруг осип от недавних волнений.
– И всё, ты теперь свободна? В смысле, Лес свободен? – поправился он.
– М-мм, не совсем, – прокашлялась я. – Нет воды с собой?
Мекса внимательно вгляделась в мерцающий цветок магическим зрением и жестом попросила Анхельма помолчать пока.
– Это не просто знак, Анхельм, – мрачно ответила она. – Это гьельд. Зарок.
– Чего? – не понял друг.
– Зарок. Обязательство. Долг, – унвартка перевела взгляд на меня. – Ардина. Ты что-то пообещала богине?
– Да. Я пообещала ей… – и моё пересохшее горло свело спазмом. – Она по… попросила…
– Молчи!
– Полог тишины? – догадался вторым Хельме. – Ну, клятва о неразглашении.
– Он самый, – кивнула Мекса. – Сама чувствуешь?
Ещё бы, розочка вдруг нестерпимо начала чесаться. Значит, об этом даже не рассказать никому? Что ж, это только к лучшему.
Я не раздумывала особо, когда сама предложила ей Свет. Если у меня и оставались сомнения в правильности выбранного пути, то требование Сагартой ежедневной дани лишь укрепило мою уверенность. А так будет даже проще.
Я это решила для себя ещё во дворце, ещё до этих злосчастных клятв Самаконе. Последние слова Воракиса до сих пор стояли у меня в ушах предсмертным хрипом: «мало владеть Тьмой… надо стать…». Ею. Только так