– Либо автогол, либо аут! Здесь выбор из двух очевидных вещей: что то, что то выпечка. Ну, а так, я просто хотел с тобой посидеть. Ты в последнее время какой-то не свой.
– А, ты чего попить не взял?… – неумело сменил тему я, переводя взгляд со своего напитка на товарища.
– А, так у меня люноль1 есть, – он со стуком поставил литровую бутылку на блестящую поверхность стола.
– Ну, ты меня удивляешь! Хоть не пиво достал, как обычно! – просмеялся я и ненароком пробежался взглядом по витрине столовой, заметив Сережку Гореко, закончившего расплачиваться за еду и направлявшегося к нам.
– А я вас тут через окно увидел и решил надоесть немного! – он говорил быстро, иногда проглатывая окончания слов.
– Да ты нам еще давно надоел! – насмешливо произнес Костя с набитым ртом.
– Цыц, Константа! – фыркнул Сережка и сел рядом со мной напротив нашего товарища.
– Ты тут цирк разводишь, а у нас Господин с ума сходит!
– Чего это? – поинтересовался Гореко, повернувшись ко мне с приподнятой бровью.
– Не обессудьте товарищи просто устал от рабочей недели
– Аккорий тебя совсем загонял с этими чертежами! – произнес Костя и помедлил, запивая сладкие блины люнолем, а затем продолжил. – Что это за директор такой? На тебя свешивает еще и обязанности эколога! Его нанимать надо, чтобы вы вдвоем все порешали, а не вот так! Штрафным попахивает!
– Может, на выходных сходим куда-нибудь втроем? – поправив волосы под бейсболкой, предложил Сережка.
– Я планировал провести их с дочерью, – оборвал его я.
– Это дело хорошее! – произнес Гореко в ответ, начиная есть беляш.
– Конечно, это у него семья, а у нас ни детей, ни плетей, никого! – возмутился Константа.
– А ты пиво с футболом почаще сочетай и вообще никого никогда не будет! – фыркнул Сережка.
– Девочки, хватит ссориться уже! – я хлопнул ладонью по столу, забрал поднос с остатками еды и направился к мусорному ведру.
Мне тяжеловато было есть столько, сколько мог раньше. Поэтому и потерял немного в весе. Бросив друзей на произвол судьбы, я покинул столовую и отправился обратно на работу. «Времени до конца обеда осталось как раз столько, чтобы можно было успеть до здания станции», – подумал я, посмотрев на свои карманные часы и отправив их обратно в карман. Товарищи даже не стали догонять, а просто оставили одного. Они уже как три года назад поняли, что со мной что-то не так, но в течение этого времени я даже не заикался, что конкретно случилось. Просто не могу. Пусть и друзья были самыми близкими, после дочери, что у меня осталось, но рот не хотел открываться и озвучивать то, что заставляло мое сердце так страдать по ночам, упиваясь кофе в течение трех лет.
Дойдя