– Есть, – самый высокий должно быть из сотни, десятник повернулся и стал раздавать команды, распределяя людей по сторонам света.
Дондук оценил возможность скрытно попасть в непростреливаемую из бойниц в двери нишу за крыльцом. Сначала перекатом к скамье, потом ползком к креслу. Нет. Если там за дверью человек с кремнёвым ружьём, то попадёт. Крыльцо высокое, оттуда двор как на ладони просматривается.
– Пуля дура, – прошептал себе под нос сотник и прицелился в бойницу. Расстояние метров пятнадцать и не попасть в прорезь вертикальную шириной сантиметров в десять мог только человек впервые винтовку в руки взявший. Уже почти нажав на спусковой крючок, Дондук передумал, – Маштык, – рядом как бы его верный телохранитель присел за кустом – командир первого десятка, – я стреляю в правую бойницу, ты в левую. На счёт три, обогни куст с другой стороны и приготовься, как готов будешь, свистни.
Где-то через минуту, невидимый с этого места, десятник свистнул, и Дондук начал отсчёт. Раз, два, три. Бах. Бах. Всё же чуть запоздал Маштык, но эта секунда ничего не решала, если за дверью кто-то был и выцеливал нападающих, то среагировать всё одно бы не успел. Среди стрельбы по окнам услышать, был там кто за дверью или нет, не имелось никакой возможности, но упускать момента было нельзя. Если были, то упали и пока их место займёт возможный следующий стрелок, пройдёт пара секунд, а то и больше, как раз хватит времени оказаться в мёртвой зоне слева от крыльца. Дондук и рванул туда напрямик, по дороге перескочив через скамью, пару маленьких лавочек и это непонятное кресло без спинки. Фух. Всё, теперь можно дух перевести. Дверь всё одно не досягаема, но теперь до неё не пятнадцать метров, а два.
– Маштык! – заорал сотник, ещё раз, а сам в это время чиркнул подаренной ему князем Болоховским серебряной зажигалкой и поджёг фитиль большой круглой гранаты. Сотню таких штуковин они обнаружили при захвате «Аретузы» ещё прошлым летом, и всё никак не могли найти применение. Теперь самое время.
Испытания показали, что фитиль горит семь секунд. Дондук поджёг его и проговорив почему-то вслух: «Раз, два», шагнул на ступеньку, дождался выстрела Маштыка и, перескакивая через две ступеньки, ещё на раз-два оказался возле закрытой двери, граната как раз влезла в бойницу, и сотник отпрыгнул к стене. Бабах. Не подвела трофейная граната. Отлично бабахнула. Так, что двери посрывало с петель и вынесло, далеко отбросив с крыльца на покрытый камешками дворик.
Сотник увидел, как почти сразу после взрыва к проёму дверному устремились люди из десятка Маштыка, и сам сделал опять эти два шага и заглянул внутрь дома. Ну, не зря мудрили, у двери валялось сломанными куклами четыре тела и в углу, у начала лестницы наверх, лежало древнее фитильное ружьё. Точно в них через бойницы целились.
Подбежавший Маштык отодвинул Дондука за спину и вытащил из кобуры револьвер. Сотник решил, что это правильно,