– Кэзуки с воинами, что сбежали с поля боя, конечно, трусы, но сейчас у нас у нас нет других воинов. Ичиро, помоги мне облачиться в доспехи и передай Казуки, чтобы собирал всех уцелевших воинов в замке. Отсюда бежать некуда. Пусть Аматэрасу-о-миками – богиня-солнце посмотрит с неба, как мы будет умирать в её честь. И пусть она восхитится нашим мужеством и дарует нам победу над неведомыми гайдзинами. Сёгун доверил мне построить замок и защищать эти земли от варваров, и я до последней капли крови буду это делать. («сёгун» – сокращение от сейи тай сёгун (по-японски «генералиссимус покоренных варваров»).
– Воинов осталось едва десятка три, два десятка асигару и десять сохэй. (буддийских воины-монахи). Есть ещё пять выживших артиллеристов, – не поднимая головы, доложил старик Ичиро.
– Этого вполне хватит для обороны замка, больше здесь и не разместить людей. Иди и позови ко мне Казуки, эту насмешку над самураем.
Воин в треугольном шлеме помог командиру подняться по лестнице на второй этаж и отошёл в сторону, склонившись в глубоком поклоне.
– На тебе нет крови, нет бинтов, – всё с тем же каменным лицом произнёс Мацумаэ Такахиро.
– Меня отбросило взрывом, когда упал, то повредил колено… Это не помешает мне сражаться с врагом.
– Колено? Хорошо, что не помешает. Богиня Аматерасу смотрит на нас, я встану в один ряд с тобой и твоими асигару. Мы не можем победить, гайдзинов слишком много, но мы можем достойно умереть, забрав с собой как можно больше варваров. Готовьтесь. Я одену кирасу и спущусь вниз.
Семь десятков калмыков и семеро индейцев, распределённых по этим десяткам, на четырёх шлюпках пристали к пустынному берегу. В том месте, где стояли японцы стройными шеренгами, сейчас было четыре больших воронки, и вокруг вся земля усеяна телами воинов, некоторые даже были живы – стонали и тянули к гайдзинам руки, чего-то крича, то ли проклинали, то ли грозились отомстить, то ли, что всего вероятнее, просили о помощи.
– Зелезка, возьми своих и добейте раненых, только осторожно, сначала проверяйте саблей, на самом ли деле он мёртв, а то из последних сил воткнёт копьё в пузу.
– Понятно.
Зелезкой прозвали как бы старшего над семерыми влившимися в ряды калмыков индейцев потому, что он смешно коверкал слово железо. Дондук, пошутил, сам ты мол – Зелезка. Ну, так и прижилось новое имя.
– Холосый зелезка копья.
– Глефа, а не копье (на самом деле японское копьё называется яри). Хочешь возьми. Во, ими и колите всех раненых и убитых, близко не подходите.
Пока индейцы наводили порядок в тылу, калмыки короткими перебежками двигались к замку, он стоял от моря на расстояние в сотню саженей и на приличном таком холме, правда, создававший это укрепление человек в фортификации был полный ноль, как решил Дондук. Нужно было сравнять все выступы