«Мы ничего не брали, мы ничего не брали», – словно табор цыган, заголосили пацаны, подходя к кассе. И тут у Копейки из рваного кармана вывалилась банка тушёнки.
«В прорыв идут штрафные батальоны», – зычно крикнул Олег и, наклонив голову, бросился к выходу. Там же, получив мощный удар от охранника, кубарем отлетел в угол. Кассирша выскочила наперерез ребятам и всей своей тушей перекрыла выход. Сзади беспризорников подпирали разгорячённые покупатели.
Ребят заставили вытащить всё, что было спрятано под одеждой на стол. Затем, под присмотром охранников, повели в ближайшее отделение милиции, самых резвых награждая по ходу тумаками. Вслед им неслись ругань и оскорбления: «Обнаглели хулиганы, щенки подзаборные. Учиться не хотят». Но больше всех кричала толстая кассирша, обвиняя беспризорников в краже денег из кассы.
Всех завели в отделение милиции. По-хозяйски развалившись на стульях, пацаны начинают слушать радио. Там кто-то «сиропил» вовсю.
– Это он или она? – лениво интересуется Копейка.
– Наверное, он.
– Мужчинка. Косы поди до пят, задница – как у девки, – смеётся Олег.
– И голос – как у задницы, – заканчивает кто-то мысль.
Задорный ребячий смех рассыпается по всей комнате снежным комом, бьётся в окна, рвётся наружу. Большой синяк, украшающий подбородок Олега, начал принимать лиловый оттенок и, должно быть, чертовски болит. Серёга строит из пальцев пирамиду так тщательно, словно в ней хранится тайна Вселенной. Копейка вылизывает свои пальцы один за другим с каким-то упрямым удовлетворением. Вероятно, думая, что теперь их может не мыть ещё неделю.
Внезапно в комнату вошёл озабоченный чем-то суровый дежурный. Не спуская прицельного взгляда с Олега, в котором сразу почувствовал главного, спросил:
– Кто взял деньги?
Пацаны молчат.
– Повторяю, – начинает заводиться дежурный, бросая пронизывающие взгляды на беспризорников. – Кто взял деньги?
В комнате струной натянулась тишина. Слышно, как на улице проехала машина, в каком-то кабинете зазвонил телефон.
– Говори, сопля прозрачная, – нависает дежурный над мальчишкой с «погонялам» Килька.
– Зачем оскорбляете. Я свободный человек, живу в свободной стране, – недовольно взвизгнул тот. – За что на баррикадах сражались?
– Ты… на баррикадах? – смеётся дежурный.
– Да, мальчишка. А может, я патроны подносил. Да я…
– Ты что… Гаврош?
– Кто-о? – морщит пацан лоб.
– Конь в пальто, – смеётся дежурный. – Книжки надо читать, а не по чужим карманам лазить.
– Да я… – бьёт хвостом Килька. – Да мы с товарищами…
– Твои товарищи в овраге лошадь доедают, – уже тише говорит офицер. – Закрой синявка свою ротовую дырень, а то муха залетит.
Килька умолк. Уголки его губ обиженно опустились, но глаза так и шарят по комнате, как