Раневская. Глеб Скороходов. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Глеб Скороходов
Издательство: Издательство АСТ
Серия: Территория судьбы (АСТ)
Жанр произведения:
Год издания: 2025
isbn: 978-5-17-171926-5
Скачать книгу
вспоминает, как еще до революции купил роскошное издание «Войны и мира» с многочисленными цветными иллюстрациями. Делал их художник Апсит, мешанин по натуре и обыватель по восприятию[5]. Чуковский начал в который раз читать Толстого и не смог! Мешала цветная дребедень с завитушечками, рюшечками и сантиментами! Так представляете: Корней Иванович заперся в своей комнате, сел у печки и всю ночь сладострастно вырывал картинки из книги, из всех томов. И жег их. Жег с наслаждением, пока не убедился, что ни одной не осталось!.. У меня к вам просьба: у вас же есть записи, принесите их, давайте просто послушаем одну великую Пиаф.

      На следующий день я принес Ф. Г. магнитофон и пленку Пиаф, где записаны двенадцать ее последних песен. Мы слушали молча. Ф. Г. лежала на тахте, подложив под голову подушки, и плакала, закрыв глаза ладонями. Трагическая песня «Белые халаты» напугала ее. Когда я предложил повторить запись, она сказала:

      – Не надо. Мне нельзя. Я очень боюсь.

      Это «я боюсь» было сказано и во время чтения второй части зощенковского «Перед восходом солнца». Я читал роман вслух, Ф. Г. восхищалась удивительным языком его, мыслями, картинами прошлого, ей знакомого и близкого. Когда же Зощенко перешел к выяснению причин своего страха, к поискам истоков нервного расстройства и стал рассказывать о внезапно появлявшейся в его воображении руке, от которой он не мог скрыться, Ф. Г. прервала меня:

      – Прошу вас, пожалуйста, не надо. Мне нельзя!

      После всего, что Ф. Г. видела и пережила в Гражданскую войну: голод, тиф, жестокость и зверства террора, с трупами, раскачивающимися на фонарях и лежащими неделями на улицах, – всего, что так гениально описал Булгаков в «Белой гвардии» и «Беге», она заболела: боялась выходить из дому, переходить дорогу (этот страх сохранился у нее надолго). Ей пришлось лечиться. Болезнь вынудила ее оставить на время сцену: Ф. Г. не решалась ступить на подмостки, особенно подходить к их краю: ей казалось, что там, где сидят зрители, – обрыв, пропасть, бездна.

      Зощенко пишет о том, как, выяснив причины возникновения своего страха, он смог сам излечиться, убедить себя, что в основе его боязни лежит не что иное, как цепь бессвязных совпадений, цепь случайностей, поразивших в детстве его воображение.

      Не знаю, как прошло лечение Ф. Г. Может быть, страх перед больницей, перед необходимостью бросить сцену – лучшее, что у нее тогда было, – победил остальные страхи. Но когда Раневская появлялась в первом акте «Сэвидж» в «Тихой обители», догадывалась, где она, и, испытывая страх человека, которого засадили в психушку, боялась подойти к рампе, я каждый раз вспоминал ее рассказ о том, что случилось полвека назад.

      Первая встреча с Роммом

      Начало тридцатых годов. Раневская играет в Камерном. Однажды ей сказали:

      – Вас хочет видеть режиссер с кинофабрики.

      За кулисы пришел худенький молодой человек в потертых брюках и пиджаке, выглядевшем на два размера меньше нужного, с обтрепанными рукавами.

      – Здравствуйте.


<p>5</p>

Весьма спорное и несправедливое суждение. Александр Петрович Апсит (1880–1943) является классиком российской книжной иллюстрации, чьи работы признаны были и в Российской империи, и в СССР. Его иллюстрации к роману Л. Н. Толстого «Война и мир» и другим произведениям стали классическими. Помимо иллюстраций, художник рисовал открытки, плакаты, картины, в которых нет ничего «мещанского». Да и само восхищение поступком писателя, сжигающего книгу из-за непонравившихся иллюстраций – не лучшая характеристика ни для писателя, ни для того, кто им восхищается. К тому же Корней Чуковский до революции зачастую был излишне резок в своих взглядах, оценках, рецензиях и весьма нетерпим к современникам и классикам. Зато в годы советской власти (когда, как подспудно нам подсказывает автор) стоило проявлять свою нетерпимость и принципиальность в большей степени, был гораздо более лоялен и сдержан в оценках и суждениях.