Этой ночью я сгораю. Кэтрин Дж. Адамс

– тем самым, который считался создателем Смерти и был в нее изгнан, – он мог превратить меня в прах, привидение или нечто похуже.

      С раздраженным вздохом он схватил меня за руку и развернул к двери. Сопротивляться бесполезно. Возможно, даже опасно. Но я все равно боролась и извивалась, чтобы попасть ему локтем в ребра.

      – Без нее я не уйду.

      – Тогда можешь остаться с ней здесь.

      Он держал меня так, чтобы я до него не дотянулась. Крепко сжав мою руку, он вывел меня в просторный коридор с белыми завитушками лепнины, которая украшала потолок. Сверкающие канделябры рассеивали радужные блики солнечного света на бледно-желтых стенах.

      Я дергала рукой, пытаясь вырваться на свободу, но уперлась спиной в стену. Он поставил руки по обе стороны от моей головы. Поймав меня таким образом, он меня успокаивал.

      – Что ж, в тебе действительно есть огонь.

      Голос у него был убийственно нежным. От него пахло дождем, темным шоколадом и горьким миндалем в коричневом сахаре.

      – Когда твоя сестра появилась у меня на пороге, я думал, это она. Но, как оказалось, ваш Смотритель прислал мне еще и тебя.

      Его острый взгляд хитро заблестел. Я вжалась в стену: он был таким большим, а я такой маленькой. Его присутствие подавляло и опьяняло: мне одновременно хотелось оттолкнуть его и прижаться к нему. Но вместо этого я посмотрела прямо ему в глаза.

      За кого он меня принимал? С чего он взял, что я подчинялась Смотрителю? И почему он до сих пор не избавился от меня?

      – Прекрасно, Пенелопа. Ты меня заинтересовала. Но я соблюдаю законы Смерти, а твоя сестра их нарушила. Взыскание за это – одна жизнь. Одна из вас может уйти. Я позволю тебе решить, кого из вас отпустить.

      Я и думать не стала. Линия жизни Эллы не продержалась бы до конца ночи – моя же была прочной. У меня есть время – у Эллы уже нет. Я сама добралась до Смерти и я смогу вернуться.