Деревенская девчонка, одетая лишь в мокрое белое платье, облепившее ее, словно вторая кожа.
Я тряхнул головой и провел рукой по подбородку. Без сомнения, многодневное путешествие уже начинало сказываться.
Если поначалу я и сомневался, стоит ли бросать эту девушку на произвол судьбы, все колебания исчезли, когда я заметил в ее странных янтарных глазах тлевшую жажду возмездия.
– Те, кому нечего терять, становятся самыми опасными врагами, – заметил я. Уж мне ли не знать.
Райтос, прищурившись, бросил на меня взгляд. Похоже, он был на стороне Кависа.
Я взглянул на своего лучшего друга.
– Неужели ты тоже согласен с нашими добросердечными товарищами, Гэлон?
– Мне нравился этот плащ, – хмуро отозвался он.
Я сжал дрожащие губы, чтобы подавить смешок, и бросил взгляд на потрясенное лицо Райтоса.
– Чтобы перебраться через мост до захода солнца, нужно двигаться быстрее, – жестко напомнил я. – Хотелось бы поесть горячей еды и нормально поспать.
Фыркнув, Райтос отвернулся. Понукая лошадь, он обогнал меня, явно не желая больше ехать рядом. Этот парень мог дуться не один день. А еще он готовил лучше всех в отряде. Теперь же, благодаря деревенской девчонке, не видать мне нормальной еды. Все жареное мясо будет либо обугленным до черноты, либо полусырым. А может, и то и другое.
С тяжелым вздохом я погнал лошадь вперед.
4
Шансы остаться в живых были призрачно малы, и я бы сильно удивилась, если бы мне удалось пережить следующие несколько дней. Однако я не видела смысла раздумывать об этом, иначе парализующий страх просто не позволил бы сдвинуться с места, и тогда мне точно пришел бы конец.
Так что я побрела вдоль реки Дайтур на восток в поисках удобного места, чтобы переправиться на другой берег, а после свернуть на юго-восток, к столице.
Готовься я к путешествию заранее, перебралась бы через реку неподалеку от своей деревни. И хотя путь в таком случае занял бы лишние несколько дней, мне удалось бы избежать большинства других путешественников. Однако обстоятельства сложились иначе, и я прекрасно понимала, что в такой холод и без еды долго мне не продержаться. Оставалось только добраться до Мистрана – одного из немногих поселений к северу от реки, достаточно большого, чтобы называться городом. Там я смогу украсть еду, оружие, и может, даже разжиться обувью.
В последний раз я ездила в Мистран еще в детстве, когда оба родителя были живы. Точнее, люди, которые называли себя моими родителями. Эта мысль породила во мне странную смесь ярости, печали и чувства вины, и я поспешила отогнать ее прочь.
В то время они обсуждали, куда нам лучше переехать, и папа, разведя руками, заявил, что будет счастлив где угодно, лишь бы рядом с семьей.
При