Что дальше, миссис Норидж?. Елена Михалкова

старого друга. Смешно было наблюдать, как он каждое воскресенье семенит в церковь. Личико румяное, как у девушки! И эдак размахивает своими короткими ручками. Не пропустил ни одной проповеди. Очень уж Кармоди хотел стать здесь своим. Пыжился, из кожи вон лез… Но в его лавке и правда не обвешивали, – признала она. – И не пытались подсунуть тухлятину вместо свежей вырезки. Однажды я своими ушами слышала, как Джейкоб изрек, что его душа утешается благочестием и неотступным следованием Божьим заповедям.

      – Довольно выгодный подход, если торгуешь таким же товаром, как твой сосед, – задумчиво сказала миссис Норидж.

      – Что вы имеете в виду?

      – Кроме баранины Джейкоб Кармоди успешно продавал себя. Свою доброту, отзывчивость и щедрость. У кого вы скорее купите мясо – у пьяницы, поднимающего руку на жену, или у богобоязненного христианина?

      Эффи пожала плечами:

      – У кого товар свежее, у того и куплю.

      – А тот мясник, что торгует на соседней улице? Кевин Брукс?

      – Неотесанный грубиян, – отрезала Эффи. – Гоняет свою бедную супругу так, что та словечко боится вымолвить. А ведь она могла бы мизинцем его перешибить! Мясо у него с утра лежит нарубленное, а чтобы при тебе тушу разделали – ни-ни. К себе на задний двор он никого не пускает. С появлением Кармоди покупателей у Брукса стало куда как меньше. По слухам, он сильно пьет. Но отчего вы о нем расспрашиваете?

      – Пытаюсь разобраться, кто в городе был сильно обижен на Кармоди.

      Эффи Прист округлила глаза:

      – Уж не думаете ли вы, что Душегуб – из Эксберри?

      – Преступник знал, что кроме хозяина в доме никого не будет. А ведь внизу могли бы ночевать мясники – за лавкой достаточно места… В то, что Кармоди хотели ограбить, я тоже не верю.

      – Отчего же?

      – Лавке всего год. Откуда взяться большим доходам? Нет-нет, я подозреваю, Кармоди больше тратил, чем получал.

      – Грабитель-то мог об этом не знать, – заметила Эффи.

      – Верно… Так что вы думаете насчет обиженных на добродетельного мистера Кармоди?

      – Сказать по правде, таких людей всего двое. Первый – тот самый Кевин Брукс. Если кто и способен был перерезать горло Кармоди, так это он.

      – А второй?

      – Мясник, которого Кармоди недавно выгнал за кражу. Его прозвище – Ржавый Руди.

4

      Направляясь к лавке Кевина Брукса, миссис Норидж размышляла о Джейкобе Кармоди. «Благочестие, – рассуждала она, – самый короткий путь к вражде с соседями. Но не настолько, чтобы в ход пошел мясницкий нож».

      По пути миссис Норидж купила свечи, моток ниток и лук. Это позволило ей завязать разговор с тремя торговками. Одна рассказала, что Джейкоб Кармоди помог ей с похоронами мужа: «Он оплатил всю выпивку! А ведь мы даже не соседи». Вторая – что не было во всем городе человека любезнее Джейкоба. Третья решительно ничего не могла сообщить о Кармоди, зато у нее был свежий лук-порей.

      Наконец Эмма переступила порог мясной лавки Кевина Брукса.

      Время