Хотя, какой он нынче войт? Все поведение Богояра говорило о том, что отец воеводы Влада предал Братство.
– Скажи, войт, а почему ты предал вновь? – напрямую спросил Боброк, пытаясь прощупать настроение присутствующих бойцов.
Нет, они не пошевелились, их не смутило то, что Богояр вероятный предатель, значит воины осознанно тут и не станут колебаться, если встанет вопрос о выборе стороны. Нет, не Братство они станут защищать, эти ратники прибыли когда-то с Богояром, ему лично преданы. Но смущало то, что стяг организации реет над теремом. Так что это? Флаг Братства на месте, но войт свою политику решил проводить?
– Что, витязь-брат? – Богояр усмехнулся. – Свои возможности оцениваешь? У волчат зубки режутся, на волков смотрят с вызовом?
– Просто отпусти меня и все, – решил Боброк попробовать договориться.
– А я и не держу тебя, – Богояр развел руками. – Иди!
Что-то тут было не так. Просто отпускать? Но Боброк по-любому расскажет все, не понимать этого войт не мог. Или же Богояр решил уничтожить всю полусотню на выходе, чтобы никто не знал в городе о случившемся? Значит, тут есть лояльные Братству люди. Потому и флаг не снят.
– Почему, Богояр? Владислав же твой сын? – чуть пятясь назад, спросил Боброк.
– Сын? – встав с лавки, будто разбуженный буйный медведь-шатун, кричал Богояр. – Думаешь, что я не знал своего сына? Сердце мое не знало сына? Он не мой сын! Он бесовской, али еще кто, но не Влад! Мой сын иначе ходил, иначе думал, поступал, Бога и меня боялся. Такое в одночасье не проходит. Он не мой сын!
Боброк аж пошатнулся, причем не понять от чего больше: от того, что и сам замечал во Владиславе Богояровиче много несоответствий в повелении, сравнительно обычного, или даже необычного, мужа, или от того, какой напор и энергетика шла от Богояра. Отец знает своего сына, может только чуть меньше, чем могла бы знать мать.
Разум витязя помутился. А не служит ли он Лукавому? Может так быть, что сам Нечестивый опутал разум Боброка и многих других людей? Все может быть.
Витязь потряс головой, приходя в себя. Нет, не может быть! Нечестивцу нет доступа в храм, а воевода постоянно там бывает, молитвы знает, осеняет себя крестом. Нет, Влад если и необычный, то прислан Богом. И не ему, Боброку, сомневаться в решениях Господа.
– Значит так, витязь-брат, – в этот раз чин Боброка прозвучал особенно уничижительно. – Он не мой сын, я не его отец. Я остаюсь здесь и пусть выстраивает свои отношения со мной, как с чужаком. Крепость не сдам ему. Бойни мне не нужно, тут есть те, кого ты заберешь с собой.
– Значит, все же отпустишь? – удивился Боброк.
– Да. И мехами стану торговать по совести. Оплатой будут брони, они у вас знатные, а еще оружием и зерном. Тот Влад, который нынче тобой повелевает, он оценит предложение. Присылать сюда войско не нужно, встречу