Каден нахмурился.
– Скорее всего, мертвы. Кланы, которые поддержали твое пришествие, понесли немалые потери. Казни послужили посланием. Точного числа я не знаю, но их было по меньшей мере сотня. Из клана Астер убиты все, включая Эффиру.
Мои мысли закружились в стремительном вихре.
– А Ивет и Зекия? – переспросила я, не будучи уверенной, что действительно хочу знать ответ. – Эбен?
– Я не знаю. – Его тон не внушал надежды.
Он перевел взгляд на мои колени. На них все еще лежал меч.
Часть меня захотела развязать его, поверить каждому его слову, что он был здесь только для того, чтобы помочь нам, но версия Рейфа совсем не совпадала с рассказом Кадена. Он видел Комизара мертвым. Рейф сказал, что видел, как утаскивали труп.
Внезапно зал содрогнулся от пронзительного вопля. До меня донеслись ругательства Свена и возгласы остальных, старавшихся удержать Гриза. От потревоженного трепыхания птиц, гнездящихся высоко над нашими головами, вниз посыпался песчаный дождь.
Каден поднял голову, как будто в темноте этажей над нами могло скрываться нечто еще.
– Лия, развяжи меня. Пока не стало слишком поздно. Даю слово, я не лгу тебе.
И тут я поднялась, отряхивая штаны; в груди у меня зародилась знакомая боль. «Венда всегда на первом месте». Сказанные им давным-давно слова разгорелись с новой силой. Если в сердце Кадена и была какая-то правда, то только эта.
Я подняла меч и прижала острие к его шее.
– Может, ты и спас мне жизнь, Каден, но ты все еще не заслужил моего доверия. Мне небезразличны эти люди, и я не позволю тебе причинить им вред.
В его глазах отразилось разочарование. Теперь все было по-другому. На кону стояло гораздо большее, чем просто моя жизнь и ее спасение. Все, кого я любила в Морригане, все, кто был мне дорог в Венде, каждый из тех, с кем я ехала сейчас, – на всех них теперь влияли каждый мой поступок и каждая моя мысль. И поэтому они должны были стать частью и его мыслей тоже. Он должен был начать дорожить ими так же, как дорожила ими я. Венда больше не должна была быть для него на первом месте. Даже я больше не могла занимать первое место.
Я свернулась калачиком в объятиях Рейфа; усталость одолевала нас обоих. Я снова расспросила его о Комизаре, пересказав слова Кадена, а он ответил, чтобы я не волновалась. Что Комизар мертв. Однако я увидела, как он замешкался, прежде чем ответить, как дрогнула его челюсть, как он замер на мгновение, и это сказало все, что мне нужно было знать. Он солгал. Он не видел, как уносят тела. И теперь я не знала, злиться мне на него или быть благодарной. Я понимала, он просто пытался успокоить мои страхи, однако я не хотела, чтобы меня успокаивали. Я хотела быть подготовленной. Но настаивать не стала. Отдых был куда более важен сейчас. Его глаза были полны усталости.
Мы расположились в самом темном уголке развалин, что предоставляло нам хоть какое-то уединение.