Союз рыжих. Стив Хокенсмит

больше Старый слушал «Союз рыжих», тем больше укреплялся в мысли, что у него есть все данные для настоящего детектива. Вы можете подумать, что мне, как младшему брату, захотелось бы развеять столь дерзкие мечты. Но я всегда считал, что Густав способен на большее, нежели крутить хвосты быкам. Пусть он и неуч, как большинство ковбоев, но уж никак не тупица. Ему свойственно подолгу предаваться размышлениям о таких предметах, которые он толком и назвать не может, и я много раз думал, что, будь Старый сыном сенатора, а не землепашца, то стал бы философом или железнодорожным магнатом, а не пастухом за доллар в день.

      Вот я и терпел одержимость Старого детективами, хоть и не видел в ней никакого житейского смысла. Как оказалось, не видел я и кое-чего еще: в какой переплет мы попадем из-за пристрастия братца.

      Не то чтобы дела шли так уж прекрасно до того, как начались наши злоключения. Банк, где хранились честно заработанные на пастбищах денежки, лопнул, и когда нас занесло в Майлз-Сити, от сбережений оставались лишь несколько долларов в карманах да теплые воспоминания в сердце. Стоял февраль, а значит, до весеннего сгона скота, когда у ковбоев появляется работа, оставалось ждать еще несколько месяцев. Чтобы дотянуть до конца зимы, не продав при этом седла и не сожрав сапоги, нам требовалось чудо, причем как можно быстрее.

      Ожидание чуда, скажу я вам, дело безрадостное. Я обретал утешение в салунах за пару монет, которые ежедневно выделял мне Старый. Брат таскался со мной, но не ради выпивки и не за компанию: он следил, чтобы я не начал пить в каком-нибудь заведении в долг. Но была и еще одна причина: Густав упражнялся в холмсианстве.

      Пока я тянул жидкое пиво и обменивался похабными анекдотами со случайными собутыльниками, Старый сидел молча, пронзая холодным взглядом каждого, кто заходил в салун. Он проверял себя, пытаясь в духе Холмса делать дедуктивные выводы – называть их догадками мне запрещалось – по внешнему виду посетителя. И у него неплохо получалось, хотя я так и не забыл братцу, как он счел одноногого типа охотником за головами, а тот оказался кузнецом, которому на ногу упала наковальня.

      Старый обычно предавался дедукции в убогом грязноватом заведении под названием «Осиное гнездо», где обслуживали ковбоев, от которых отвернулась фортуна. Естественно, мы сидели именно там в тот день, когда капризная удача повернулась спиной и к нам. До полудня было еще далеко, и я все еще потягивал первую кружку пива, когда Густав ткнул меня локтем в ребра и прошептал:

      – Глянь-ка вон на тех двоих.

      Я поднял глаза и увидел двух здоровых мужиков, пробирающихся к стойке. Им не приходилось работать локтями: вид у них был настолько угрожающий, что толпа сама расступалась перед ними, как морские воды перед Моисеем. Приблизившись к стойке, они громко потребовали виски.

      – Эта парочка ведет себя уверенно, – тихо проговорил Старый. – И, скажу тебе, они явно заслужили эту уверенность,