До самых сумерек хозяин участка со своими подопечными копал, собирал ветки с засохшей травой и вывозил их в находящийся неподалеку овраг. Димка, несмотря на худобу, ловко управлялся с тяпкой, рыхля почву. А Таня сыпала удобрение, которое брат отыскал на одной из полок. Когда по небу над поселком разлилась темная осенняя ночь, парень внимательно оглядел сделанную работу.
– Мы – молодцы. – Сказал он. – Но перед морозами нужно укрыть розы, чтобы на следующий год они красиво цвели. И вон те дальние кусты…
– На сегодня – хватит. – Олег собрал лопаты, грабли и тяпки в садовую тачку. – Будет желание – продолжите в следующие выходные. А сейчас – обед и планирование завтрашнего дня.
– Я – на кухню! – Махнула косой Таня. – Суп, наверно, остыл.
Не успел Олег взяться за ручки тележки, как девушка вбежала в дом. И ее шаги застучали по ступеням внутренней лесенки.
– А ты чего ждешь? – Спросил мужчина паренька, смотревшего в небо.
– Пахнет зимой. – Тихо сказал Димка. – Снегом и ароматом сосен, засыпающих до следующей весны.
– Думаешь, они спят? – Олег потянулся за сигаретами и скоро выпустил в вечерний воздух струйку белого дыма.
– Думаю, что наш мир, от камней и червяков до сделанных людьми машин – живой. Этот грустный сад встрепенулся и неожиданно понял, что Вам нужен. Увидите, каким красивым он будет на следующий год! И дом… Ему сейчас весело. Ручей, что бежит под холмом, рассказывает о плотине, которую сделали ниже по течению бобры. А за рекой, там, где переправа, есть село. В нем – церковь. Слышите, как звонит ее колокол? Капли его звучания падают в пустоту, и она насыщается, не трогая своими призрачными видениями одиноких путников. Вы знали, что пустота питается страхом и болью?
– Не знал, что именно от тебя услышу подобные слова. – Олег снял с волос шапку и подставил голову мелкой туманной мороси. – Такое могла придумать Таня, но не ее живущий одним рассудком брат.
– Мне нравится слушать природу. – Продолжил парень, не обращая внимания на Олега. – Видеть, как подставляет солнцу свои лепестки цветок. Как ложится на мертвую траву первый снег. Когда он сыплется, становится тихо-тихо. И только потом сквозь окружающее безмолвие доносится шелест. Поначалу он едва слышен, но потом надвигается, словно электричка. И вот ты уже стоишь, окруженный его голосами и не знаешь, куда бежать… Идемте в дом.
Димка шмыгнул носом и распахнул заскрипевшую дверь хозблока, куда Олег завез тележку.
– Подожди… – Позвал мужчина, когда мальчишка собрался зайти в дом. Тот обернулся и замер на пороге, глядя на взрослого человека поблескивающими глазами.
– Да?
– Скажи, тебе нравится музыка?
– Современная, которую слушают по радио – не очень. А классика и импровизации – да, здорово. Но опять же, исполнителей много. Один играет так, другой – по-своему… Арсений Сергеевич играл хорошо. Я видел то, что он играл. Еще он давал слушать записи… Пойдемте, Олег Владимирович!