Не думаю, что волк, каким бы взрослым и сильным, и умным он был, сможет осознать всю тонкость моего отношения. Но проявить уважение, показать его таким способом и своей богине, и её жрецу, это единственное, что было мне сейчас доступно. И совершенно не важно, если даже сам волк его не заметит – я была уверена, что Арион сможет увидеть и поймёт правильно.
Почувствует всю степень моего благоговения и веры.
Белоснежный волк встал на том самом выступающем клочке суши, и повернулся к сородичам. Словно собирался произнести речь. И, честно, мне было до жути любопытно, что же он сможет рассказать и как это будет.
Но слов не было. Задрав голову к небу, он просто завыл. И его вой подхватили все вокруг. Даже щенки рядом со мной старательно тянулись вверх, пытаясь повторить за взрослыми.
Оглушающе громко и мощно.
Словно мы не огромном лугу под открытым небом, а в маленькой комнатушке столичного храма. И этот вой пробирал до мурашек, проникая, казалось, в самую суть. Гораздо сильнее, чем от того жреца, что проводил свадебную церемонию. И гораздо душевнее.
Этот вой должны были услышать даже в Нерении, несмотря на то, что до неё отсюда многие сотни километров.
Вой прекратился как по команде. Просто в какой-то момент я почувствовала, что «хватит» и перестала. Но, удивительно, что и прочие волки замолчали одновременно со мной.
Без каких-то переходов, без каких-либо слов или команд от волка-жреца, к нему подошли двое волков из дальней правой стаи, в сопровождении пяти щенков.
Никакой давки. Никаких волнений. Никакого недовольства. Все – абсолютно все! – взрослые волки просто сидели и ждали. И, кажется, с искренним интересом слушали, какие имена даёт белоснежный.
Я имён не слышала. Слишком тихо… Или, может, просто непонятен язык.
Мы сидели далеко от правого края, поэтому ждать нам пришлось долго. Несмотря на это, не было скуки. Не было мыслей «когда уже это закончится». Было чувство, что я нахожусь… Если не дома, то где-то рядом. Там где очень уютно и безопасно.
Словно в трансе или полусне.
– Идём.
Команда от Шрама вернула в реальность, и я с опаской огляделась по сторонам.
Прочие стаи по-прежнему занимали свои места. Даже те, чьи щенки уже обрели имена.
И я не сомневалась, что сейчас всё их внимание сосредоточится на мне – на волке-почти-подростке, который вместе с малышнёй идёт к жрецу за именем.
И, хотя я не единожды бывала в похожих ситуации, всё равно волнительно. Пусть даже звери выглядели гораздо безобиднее придворных на балах.
Смотрелись мы наверняка странно. Шрам, старая волчица, щенки… И я. Но по ощущениям не изменилось ничего. Совершенно. Внимания стало лишь чуть больше, но… В нём не было удивления. И недовольства не было. Разве что капелька любопытства. Лишь немногим больше, чем к остальным щенкам.
– Сколько ты прятал щенка? Или чем кормил его. Такой большой.
Голос у волчьего жреца был низкий, вибрирующий. Словно он постоянно рычал.