– А как же иначе, Квалуг? Ведь Господь ничего не делает просто так! В этом мире ничего не происходит случайно, тем более такого, что случилось со всеми нами, сидящими здесь на вёслах! Каждый из нас здесь по своей причине. Наверняка, есть среди невольников и жестокие грешники, вроде меня, а есть и такие, что согрешили бы, не попав сюда. В их случае Господь осуществляет превентивную меру. Не попади они сюда, нагрешили бы с три короба и попали бы в ад, а так, примут страданья великие, а после – прямиком в Рай. Господь мудр и милостив.
– Но как ты можешь утверждать, что они непременно согрешили бы?
– Я знаю, о чём говорю, глупец! – внезапно взъярился Ширш, – Господу видней! Господь знает, что делает. Просто ты из-за своей ничтожности не можешь понять замыслов Его. А я – чёрный грешник, я принимаю страдания. О, Господи, молю тебя, посылай мне их больше, больше, больше!!! Так мне и надо! Так мне и надо! Так мне и надо!!!
Глаза Ширша снова стали безумными и он опять затрясся от своего жуткого истерического смеха. Приступ длился долго, а когда прекратился Ширш полностью ушёл в себя. Казалось, что он ничего не видел и не слышал вокруг. Он точно впал в транс, только руки его механически то отталкивали, то тянули к себе древко весла, при этом Ширш мычал себе под нос какую-то заунывную мелодию.
Тим, предоставленный сам себе погрузился в размышления. «Конечно, честь и хвала Ширшу, – думал он, – этот человек встал на путь духовного возрождения, и душа его будет спасена. Она уже спасена. Вера его и понимание, которым он со мной поделился, спасают его в этих жутких условиях. Более того, они наполняют его жизнь смыслом и, тем самым, делают счастливым и свободным. Об этом можно судить даже по глазам его: глаза у всех невольников на галере пустые и потухшие, у Ширша же они светятся. Но я не могу согласиться с ним, по поводу того, что все невольники на галере либо уже грешны, либо были бы грешны, не окажись они здесь. Тут Ширш защищает своё спасительное понимание, понимание того, что всё имеет смысл, что Господь всегда знает, что он делает. Проделывать подобные штуки нас заставляет принцип справедливости, наша вера в то, что справедливость должна существовать. Поэтому, подчас, когда мы видим несчастного и убого, мы склонны полагать, что он сам виноват в своих несчастьях, либо наказан за какие-то совершённые им злодеяния. Но самом деле, далеко не всегда это так. Взять меня. Я не нахожу за собой каких-либо значительных грехов и злодеяний. Почему же тогда я попал на судно, которое угораздило повстречать Чёрного Сапа? Почему пережив на «Инделисе» сущий ад, я попал в ещё более ужасное место, на «Орарру»? Почему после «Орарры» я, судя по всему, окажусь в ещё более кошмарных самурах? Ведь я не совершил ничего такого ни в делах своих, ни в мыслях, за что мне было бы назначено столь суровое искупление. По Ширшу – раз я здесь, то непременно совершил бы нечто подобное в будущем. Но я не