Надеясь, что смотритель Лендалл нигде не схалтурил, я подошла ближе к лесным монстрам. Шерсть у них была чёрная, как сама ночь, даже свет не отражала, оттого издалека они и казались сплошным пятном. Всклокоченные, огромные, под шкурой перекатывались крепкие мышцы. Чем-то мордой и телосложением они напомнили мне пантер, но на том сходство и закончилось. Потому что были они больше земных пантер раза в три, уши оказались непропорционально длинными и острыми, а на холках воинственно топорщились чёрные же костяные гребни.
– Мисса Шеня!..
Сзади истошно завопила Мариса – всё-таки обнаружила пропажу. Твари синхронно повернули морды на звук, в мою сторону. Беспокойная снова бросилась на изгородь, словно закон условных рефлексов Павлова ей не писан. И опять завыла – страшно, да, но теперь ещё и как-то жалобно.
И что-то такое смутно знакомое было в её несмышлёном взгляде… Я подошла ещё ближе, теперь меня от тварей отделяло метров десять.
– Мисса Шеня! – надрывалась Мариса. – Назад! Не подходите! Лорд Велленс сейчас будет!
А взгляд у страшной твари не то чтобы несмышлёный, просто какой-то расфокусированный, как будто косит одним глазом… Да ещё и память как у золотой рыбки; другая-то, видимо, с первого раза поняла, что преграду не одолеть. Лежит теперь поникшая, шипастую голову опустила на мощные лапы, а жёлтые глаза цепкие, ясные, бдят. И поза прям один в один как у…
Меня вдруг пронзила безумная догадка.
– Мегера? – не веря себе, тихо позвала я.
Чудище навострило уши и недоверчиво подняло тяжёлую голову.
– Мр-ря? – тихо пророкотала тварь.
– Матильда? – повернулась я ко второй.
Вторая жалобно взвыла и заметалась на месте, не отрывая от меня косящего взгляда. И снова полезла на изгородь, подтвердив мои домыслы – умишко-то у Матильды с горошину.
Сзади доносились крики, к Марисе присоединились и лорд Велленс, и смотритель Лендалл, и ещё несколько мужчин неслись к изгороди с вилами наперерез. Мансы попятились, зашипев и обнажив немалые клыки.
– Стоять! – заорала я во всю глотку доброхотам и нырнула под изгородь.
Оклемавшись после очередного броска, Мотя совсем уж по родному взвизгнула и по неискоренимой своей привычке полезла на ручки. Вот только в «кисаньке» теперь было килограмм двести, не меньше! Встав на задние лапы, она ухватилась передними за мои плечи, оказавшись выше меня на голову, и начала было карабкаться по мне. Естественно, рухнули обе.
Тут же горячий шершавый язык бесцеремонно прошёлся по лицу, волосам, рукам, и я, не выдержав, расхохоталась от счастья. Матильда, ну какие ещё могут быть сомнения! Вопли Марисы резанули уши. Представляю, как это выглядело со стороны: дикий огромный манс повалил её госпожу на землю и уже лицо обгрызает, а госпожа бьётся в агонии… Надо срочно успокоить людей, пока не натворили чего. Еле спихнув с себя тарахтящую Матильду, повернулась к бегущей толпе. А в нашу сторону уже нёсся