Поколебавшись, Друв сказал:
– В городе дети болеют чем-то странным, – он поправил зеркало на мотоцикле и сдул пыль с панели. – Ладно. Поехал на стадион. Удачи! – Друв щелкнул Соню по носу, завел мотоцикл, оглянулся и добавил: – Не ходите прямо – дорогу перекопали, – и надавил на газ.
Казалось, на несколько секунд Соня выпала из реальности, а когда вернулась, загадочно улыбнулась, и на ее щеках заиграли ямочки.
– Что? – спросила я.
«Врет он все. На стадион, как же», – написала она.
– Тогда куда?
«Хотела бы я знать», – написала Соня, убирая за уши ровные пряди.
– А что он там про больных детей говорил? Я ничего не поняла.
«Никто не понимает».
Через несколько домов на обочине виднелся прилавок с фруктами и овощами. Я рванула прямо, но Соня схватила меня за рукав, утягивая в обход.
– Ведь так быстрее, – удивилась я, – Просто перепрыгнем яму. – но Соня потащила меня направо.
На деревянном прилавке пестрели фрукты и овощи: помидоры, огурцы, кабачки, огромные яблоки и много всего другого – прямо как у нас. Сверху на прищепках свисали упаковки с хрустящими закусками и чем-то еще. Старый продавец дремал в гамаке у входа и поднялся только тогда, когда Соня постучала по прилавку. Глаза его светились улыбкой, а изо рта торчала травинка, свисающая до самого выреза майки.
Старик натянул шлепанцы, плеснул в картонные стаканы чая из дымящейся кастрюли и поплелся к нам, негромко напевая себе под нос. Отдал нам стаканы и стал неторопливо наполнять пакеты, изредка почесывая загорелое плечо.
Все изменилось в один миг, когда сзади раздался звериный рык. Старик застыл от ужаса, а я, обернувшись, увидела волка. Ноги мгновенно ослабли, в голове опустело, а в ушах загрохотал пульс. Оскалив клыки и подергивая носом, волк сверлил меня злобным взглядом. Осторожно ступая на согнутых лапах, он готовился напасть. Время не двигалось, и никто не двигался. Кроме зверя, который подбирался все ближе.
Вдруг из леса выбежал парень. Держа в руках черную палку, он встал между мной и волком и долго смотрел ему в глаза. Зверь заскулил и, прижимаясь к земле, начал отступать, оставляя следы когтей на пыльной дороге. Затем он наткнулся на куст и что было сил бросился в лес.
Парень повернулся ко мне. Темный взгляд, будто черная дыра, затягивал, погружая в бездну.
Чем ближе подходил мой спаситель, тем сильнее грохотало в висках, и тем глубже я проваливалась в пустоту. Прежде чем потерять сознание, я увидела длинный шрам на его загорелом лице. Сквозь накрывающую пелену в уши проник низкий шепот:
– Возвращайся домой и забудь обо всем, пока не поздно.
Теплая ладонь накрыла мои веки, и все вокруг погасло.
***
Когда я пришла в себя, парня уже не было, а моя голова лежала у Сони на коленях.
Сын ювелира – вот кто это был. Соня его знала, потому что ювелир – лучший друг ее отца. Сын его всегда ходил один, странный и пугающий, появлялся неожиданно и так же внезапно исчезал. Никто не знал,