На третьем этаже не хватает Виктора.
Спускаюсь ниже. Второй этаж пустует. Сканирую первый. Здесь обнаруживаю бодрствующего отца. Первым желанием имею связаться с ним, но он опережает:
«Маркус, зайди ко мне.»
Даже предположить не могу, что меня ожидает. От волнения пропадает аппетит. Отставляю тарелки и, не задерживаясь, выхожу в коридор. Ночная темнота охотно принимает в свои объятья и заботливо накидывает дремотное покрывало. Дёрнув плечами, сосредотачиваюсь на подсветке в полу и шагаю в библиотечное крыло – отец работает в кабинете.
В библиотеке ковры сменяются паркетом, который даже тихое шарканье кроссовок в абсолютной тишине усиливает до стука толстых каблуков.
Из-под дверей кабинета пробивается свет. Дохожу до порога и останавливаюсь в нерешительности.
Что говорить? Как себя вести? Оправдываться или защищаться?
Пока мечусь в сомнениях, створка двери приоткрывается, гостеприимно приглашая внутрь. Нервно сглотнув, вхожу. Помещение внутри залито мягким светом пяти настольных ламп. В глубине у окна за массивным деревянным столом, откинувшись на спинку глубокого кожаного кресла, сидит Виктор и, склонив голову вбок, наблюдает, как я топчусь у входа.
– Доброй ночи.
– Я тебя позвал не наставления читать, а поговорить. Давно мы не общались с глазу на глаз. Присаживайся, – подбородком он указывает на одно из кресел перед столом.
Не без усилий подавляю беспокойство и подхожу к креслу, в которое плюхаюсь с излишним воодушевлением.
– Как самочувствие?
– Отлично, – хочу показать большой палец вверх, но вместо этого тянусь за спину – шов чешется невероятно.
– Скоро пройдёт, – Виктор хмыкает, сдерживая улыбку. – В период регенерации лучше занимать себя чем-нибудь, чтобы отвлекаться от зуда. Он, действительно, способен свести с ума кого угодно.
– Ты часто испытывал это?
– Был период, когда такое состояние было нормой моей жизни, – отец становится задумчивым, а его взгляд устремляется сквозь меня. – Я тогда почти привык к нему.
– Ты так много сражался?
– Отвлекался от навязчивых мыслей, – мужчина поджимает губы. – Но можно сказать и так.
Не совсем понимаю, что он имеет в виду, но решаю не уточнять.
– Спасибо за помощь. Я слышал, как ты пришёл, но сразу потерял сознание.
– Тебе не за что меня благодарить. Я сделал то, что должен был.
– А Сеоман не должен ли был сделать то же?
Виктор медлит с ответом.
– Нет. У него была другая задача.
Хочу негодующе фыркнуть, но ограничиваюсь недовольно выгнутой бровью:
– Насадить нас с Авророй на лезвие, как на шпажку?
– Создать условия для выявления приоритетных выборов.
– Не понял.
Отец