Акбуров тяжело вздохнул.
– Да, Диляра, юха́ – очень сильный клан, но и очень несчастный. Потому что будь мы все вместе, были бы непобедимы. Но наша же сила и наше же желание сохранить ее в тайне, разъединяют нас и делают слабее всех остальных…
На этом необычный урок закончился. Ахметвали Бакиевич щелкнул пальцами, и между двух ив появилась деревянная покосившаяся дверь.
– А теперь совсем грустное, – сказал он напоследок, – я тебя попрошу никому не рассказывать о том, что ты здесь сегодня узнала. Потому что, увы, таковы правила и законы нашего клана, пусть даже пока ты в него и не входишь.
И Диля ушла через волшебную дверь, оставив директора предаваться печальным мыслям на солнечной поляне.
Ей чудесным образом повезло: на дороге не встретилось ни одной развилки или нескольких лестниц на выбор, так что через несколько переходов, она оказалась в общем коридоре. А оттуда уже рукой подать было до «обычного» школьного крыла.
***
Когда Диляра вошла в класс, сразу заметила, что Зифа пересела от нее к Бикэ. Девочки о чем-то разговаривали, и не обратили на нее никакого внимания. Настроение мигом испортилось, и расстроенная Диля уселась за самую последнюю парту. Издалека она посматривала на Зифу. Так, как ни в чем ни бывало смеялась, болтала и выглядела как обычно, будто Диляры никогда и не существовало на свете. Недорого же стоила ее дружба… А может, еще и Ахметвали Бакиевич отозвал свою просьбу помогать новенькой. Тогда, возможно, и Булат сегодня у ней даже не подойдет… От этой мысли Диляре стало совсем грустно, но поток печали прервал вопрос:
– Тут свободно?
Диля подняла голову, рядом стояла одноклассница, которую она, конечно, уже видела, но имени не запомнила. Хотя вид у нее был запоминающийся – одета сплошь в черное, с короткой, под мальчика, стрижкой и густо подведенными черным карандашом глазами. Только сережки, которые в огромном количестве висели в обоих ушах, были разноцветными.
– Свободно.
– Ага, – девчонка в черном