– Подожди Салим, не спеши. Ну что скажешь старик? Тебя как бы Пахомыч зовут, да?
– Меня зовут Василий Пахомович.
Четверо загоготали, видя как, старик пытается держаться с достоинством, хотя сами они вряд ли понимали, что это вообще такое.
– Что вам от меня надо? – Не обращая внимания на жеребячье ржание спросил старик, глядя прямо в раскосые глаза Арсена.
– То же, что и всегда. Наши деньги. Ты почему-то забыл заплатить сегодня. Наверно торговля была удачная, да?
Трое подельников Арсена снова заржали.
– У меня нет ваших денег.
– Как это? Всегда были, а сегодня нет. Или ты думал, что сменил место и нам уже ничего не должен? Там везде наша земля.
– А я вам и раньше ничего не был должен, вы просто отнимали у меня деньги силой.
– Да старик. Кто сильней, тот и прав. Твое время прошло, значит, тебе и платить всегда на нашей земле.
– Это земля русская, а не ваша.
– Что? – Завопил Салим. – Что ты сказал старый козел, русская? Я тебя сейчас накормлю этой землей, ты на ней подохнешь.
– Заткнись Салим! – оборвал его Арсен. – Мне нравится этот старик. Он держится как старый волк, а не как трусливый ишак. Мы не тронем тебя старик, но только сейчас. Где ты там держишь деньги? – Арсен бесцеремонно оттолкнул Пахомыча от машины, открыв дверцу, полез в бардачок. – Вот они, долги. За то, что ты вынудил ехать за тобой так далеко, сегодня мы заберем все.
Он передал стопку мятых купюр Салиму:.
– Салим, глянь, что у него в багажнике?
Верный Салим бросился выполнять приказ
– Тут канистра только! – выкрикнул он из-за открытого багажника.
– Бензин в ней есть?
– Есть, полно!
– Давай, сюда неси.
Взвесив в руке канистру и оставшись довольным, Арсен снова хищно оскалился.
– А за то, что ты не заплатил, мы спалим твою колымагу, и что бы я тебя на СВОЁМ базаре больше не видел.
Загоготавший от радости Салим чуть не вырвал канистру из рук старшего и что-то выкрикнув на своем языке, стал поливать «шестерку» и привязанные к крыше ящики.
– Хорошо будет гореть! По – русски,– завопил он доставая спички.
– Отойди старик, я не хочу твоей смерти. Ведь ты еще кому-то нужен, – Арсен оттеснил Пахомыча в сторону.
– Пали Салим.
Жадное пламя взметнулось в высь, пожирая корпус жигулей и Пахомычу послышался жалобный крик его погибающего в пламени «коня». Старые натруженные руки сами собой сжались в кулаки.
– Ничего, – сказал он, глядя в спину Арсена. – Бог, он все видит.
Арсен повернулся к нему:
. – Твой бог слабак, против нашего Аллаха. Иначе бы он защитил тебя. Эй! Хватит скакать! Поехали!
Вся четверка с радостными возбужденными лицами сели в «SUBARU» и покатили к трассе, оставив догорающий жигуленок, и сгорбившегося, и, казалось еще больше постаревшего от своей потери Пахомыча.
Жалел ли он теперь, глядя на догорающего