Я пытаюсь найти опору, но ладони соскальзывают. Я ограничена в движениях с одной стороны мягким сиденьем, а с другой – мускулистым телом Агеева.
– Ты не посмеешь, – выплевываю сквозь стиснутые зубы. Я чувствую себя беспомощной и зажатой в тиски. Любая попытка выбраться тут же разбивается о жесткую хватку, которой меня удерживает Мир.
– Еще как посмею, родная, – он улыбается, обнажая зубы. Я с трудом сглатываю. Сердце замирает от холодного ужаса, пронизывающего каждую клеточку моего тела. Дамир снова выглядит зловеще. – И ты мне позволишь, – его рука забирается под платье и сжимает кожу. – Блядь, какая же ты охуенная, – произносит отрывисто и хрипло.
– Пошлые комплименты не делают тебя привлекательнее, – огрызаюсь, хотя тело думает совершенно иначе. Оно меня стремительно предает, обмякая в руках Агеева. – Отпусти меня, варвар! То, что ты мне помог сегодня, не дает тебе права ко мне прикасаться!
Ну зачем я вообще согласилась поехать? Сидела бы себе дома спокойно, попивала игристое и заставляла бы себя радоваться внезапному одиночеству. Зато все было бы тихо и привычно, и меня бы не бросало то в жар, то в холод и я бы не горела от порочных ласк Дамира.
– Я имею полное право делать то, что захочу, – подавшись вперед, касается моих губ своими. Прикусывает их и обводит языком. От властного жадного движения по венам бежит раскаленная лава. Я хватаю ртом воздух, чувствуя, что задыхаюсь. – А тебя я хочу слишком сильно, чтобы можно было оставить в покое. Сегодня я просто обрисовал ближайшие перспективы. Ты никогда не переставала быть моей, Еся. И если ты еще хочешь усомниться в том, на что я имею право, то давай проясним сразу, – он подтягивает меня выше и усаживает на свои бедра. Я тут же вцепляюсь в его плечи, давлю ногтями, но Агееву плевать, даже если я расцарапаю ему лицо. Он сейчас слишком зол, а я беспомощна против огромного и сильного мужчины. Но почему-то оскорбленной и уязвленной я себя не ощущаю. – Это ты развелась со мной в одностороннем порядке. И это ты игнорировала все мои звонки и попытки связаться с тобой, – с каждой фразой Дамир только сильнее вжимает меня в свое тело. – Ты не захотела ехать со мной, не захотела приезжать после того, как закончила универ. И это ты вычеркнула меня из своей жизни, обидевшись, что я не остался под твоим боком в старой квартире. Ничего из этого я не выбирал.
Слова режут душу тупым ржавым ножом. Они несвоевременны и они не нужны мне, по крайней мере сейчас. Не в тот момент, когда в моей жизни все и так вверх дном. Наверное, мне стоило бы попросить прощения, хотя бы чтобы снизить градус агрессии, но Агеев уже считает меня бессердечной сукой, и я не собираюсь облегчать ему задачу.
– Только не говори, что все эти семь лет не мог меня забыть и любил до беспамятства, – закатываю глаза, словно меня не впечатлила пылкая речь Дамира.
– Как всегда высокомерная сучка, – усмехается Агеев. – И нет, не любил. Хотел, чтобы ты узнала, от