Сопротивляться своему прошлому и Агееву с каждой секундой становится все сложнее, поэтому я просто прижимаюсь к нему и обхватываю руками шею. Почувствовав, что я сдалась, Дамир усмехается и снова вжимается в мои губы еще яростнее, будто забыв, что вокруг нас толпа.
Я тоже забываю обо всем, когда его язык касается моего. Тело бросает в жар, а по коже проносится щекотка. Я втягиваю его губу в свой рот, скольжу по ней зубами, сжимаю, проверяя границы. Дамир глухо стонет.
– Ты все такая же… головокружительная, – отстранившись, Агеев проводит большим пальцем под моей губой.
– А ты все такой же бесцеремонный варвар, – мой голос не должен звучать так обиженно и уязвленно. Я тут же поджимаю губы и спешу убрать руки, потому что до сих пор трогаю Агеева.
– Рад, что ты помнишь обо мне только хорошее. – Мы одновременно прыскаем от смеха. Наверное, со стороны все выглядит так, будто мы по уши влюблены и не можем остановиться. В реальности же мои руки дрожат, сердце то и дело подпрыгивает к горлу, мозг вопит бежать без оглядки, а тело просто меня предает, сдаваясь на милость Дамиру. – Минимум разговоров, помнишь?
Киваю, глядя Агееву за плечо.
Боже, они совсем рядом! И вблизи подружка Сережи выглядит еще эффектнее. Как бы не начать пялиться.
– У тебя помада, – шепчу Дамиру и рисую в воздухе круг между подбородком и носом.
Сама уже лезу в сумочку за зеркальцем и думаю, что стоит написать плохой отзыв на суперстойкую помаду, которая не сотрется ничем, кроме средств для снятия макияжа. Ага, мицеллярка и порыв страсти – и от нормального макияжа ни следа.
Вооружившись салфеткой, быстро подчищаю все. На удивление выглядит не так уж и плачевно. Только губы немного распухли, и теперь каждый в этом зале, кто каким-то образом пропустил наш поцелуй, поймет, чем я занималась, только взглянув на мой рот.
– Есения, это и правда ты? – остановившись в полуметре от нас, спрашивает Сергей. Девушка рядом сильнее сжимает его плечо, явно нервничая. – Что ты здесь делаешь?
– У меня к тебе тот же вопрос, – вмиг ощетиниваюсь. Дамир стреляет в меня убийственным взглядом, напоминая о нашем соглашении, и я тут же прикусываю язык. – Добрый вечер, – сползаю с барного стула и становлюсь чуть позади Агеева.
– Добрый? Ты издеваешься? – зло выговаривает Сережа через стиснутые зубы. Он всегда так делал: говорил нарочно тихо, сдерживая гневные порывы, чтобы потом обвинять меня, что я довела его до такого состояния.
– Милый, это праздник моего дяди. Пожалуйста, – тихо бормочет девушка, дергая Сережу за руку. – Пойдем, не устраивай сцен.
– Подожди, Алина, – отмахивается от нее, как от мухи. – Можешь идти, я найду тебя позже, – вдруг смягчается и, подняв ее ладонь, нежно целует пальцы с идеальным свежим маникюром.
Я кривлюсь. Совсем недавно Сережа так целовал мои руки, а теперь делает это с другой. Наверное, простое действие не должно вызывать