Яну, как бывшему ссыльному политкаторжанину, выезд из Хабаровска был запрещён, а оставить его одного Юзефа тоже не могла. Поэтому нашли попутчиков и отправили Марию лечиться.
Но тут наступили кровавые времена. Дальний Восток пылал. Белый террор, красный террор, брат шёл на брата. Ни весточки не дождаться, ни самому выбраться куда-либо возможности не было. Подросший Валентин жил с отцом в Харбине. Мать приходила к нему в снах красивая, здоровая, радостная. Он ждал её возвращения с нетерпением, ему было интересно посмотреть на ту, которую он едва помнил, но всегда любил.
А потом многое поменялось. Взрослая жизнь настолько непредсказуема, что порой диву даешься, какие фортели она выделывает. Узнав, что мать скончалась, Валентин сбежал от отца в другой город. Был волонтером, радиотехником, механиком. Женился. В душе он помнил родных – маму, отца, бабку с дедом, но никому не рассказывал о них. Кто знает теперь, почему не стал разыскивать их. Скорее всего в послевоенное время все сидели тихо, лишнее слово могло послужить поводом оказаться за колючей проволокой или того хуже. Черный воронок в любую ночь мог подъехать и увезти неизвестно куда.
Отец нашёл сына только через 22 года. Вспоминали ли они Марию, Берегинюшку – неведомо. Детям своим Валентин о ней не рассказывал никогда. Но жизнь продолжалась. Ушли в небытиё и Михаил, и Валентин. Встретились ли они там с Берегинюшкой?
Однажды в самый обычный день Нина неторопливо шла по парку, погода была какая-то неустойчивая, не то дождём хотела разразиться, не то солнышком обогреть. Она рассеянно скользила взглядом по макушкам сосен, кустам сирени и боярышника. Подняв голову, неожиданно увидела, как через всё небо гигантской разноцветной дугой перекинулась яркая радуга, концы которой прятались за горизонтом с обеих сторон.
– Красиво то как! – невольно вырвалось у неё.
Любуясь, она не отрывала взгляд от протянувшегося через всё неба яркого коромысла. Рядом затрещала сорока, будто торопясь что-то рассказать ей. Потом перелетела на соседнее дерево и снова затрещала. Нина засмеялась и двинулась в сторону, но птица упорно летела за ней, громко стрекоча. Словно своими кияя, кик, киа призывая женщину следовать за ней..
– Что за переполох ты устроила, птица, – улыбнулась Нина, остановившись, – ну, и куда прикажешь идти?
Сорока понимающе махнула крылом и последовала в отдалённую часть парка.
– Ты что, меня спрятать хочешь, или на растерзание кому ведешь? – сделала женщина серьёзное лицо.
Но тут налетел слепой