– Ладно, сколько мне еще осталось?
– Ты назвала четыре вещи, если не считать ногтей. Надо еще шесть.
– Хорошо. – Королевна старательно разделила свою половину булочки на шесть одинаковых кусочков и разложила их вдоль ободка блюдца. А потом принялась один за другим окунать в чай, называя при этом страх, и съедать.
– Номер пять: швейцар колледжа Ньюбери. Ух, настоящий великан-людоед. Я была на год младше остальных первоклассниц и боялась бы его в любом случае, даже если ему не было бы до меня дела. Но он меня ненавидел, а все потому, что я читала по-немецки и он считал моего учителя шпионом. Пять пунктов есть, правильно? Номер шесть: высота. Я боюсь высоты. Из-за того, что в пять лет старшие братья привязали меня к водосточной трубе на крыше нашего замка и забыли на весь день. Им потом здорово влетело розгами, всем пятерым. Семь: призраки, то есть я имею в виду конкретного призрака, а не семерых. Хотя тут ему меня не достать. Может, из-за этого призрака я и темноты боюсь.
Королевна запила свои невероятные откровения очередным глотком чая. Мэдди с растущим изумлением смотрела на нее. Девушки по-прежнему сидели глаза в глаза, подперев подбородок ладонями и поставив локти на стол, и вовсе не казалось, будто Королевна выдумывает. Похоже, она весьма серьезно отнеслась к неожиданной инвентаризации страхов.
– Номер восемь: попасться на краже винограда в теплице на огороде. За это тоже полагались розги. Конечно, все мы теперь слишком взрослые и для розог, и для того, чтобы виноград воровать. Номер девять: убить кого-нибудь. Нечаянно либо умышленно. Вот вчера, например, я спасла жизнь этому немчику или разрушила ее? Ты тоже в таких делах участвуешь, говоришь бойцам, где найти врага. Несешь ответственность. Ты об этом думала?
Мэдди не ответила. Она думала, и не раз.
– Может, после первого раза становится легче. Номер десять: заблудиться. – Тут Королевна обмакнула в чай последний кусочек булки и посмотрела в глаза Мэдди поверх чашки. – Вижу, ты настроена скептически и не склонна верить ни единому моему слову. Может, я и впрямь не слишком тревожусь из-за призраков, но на самом деле боюсь заблудиться. Ненавижу в одиночку ходить по аэродрому и пытаться что-нибудь тут найти. Все эти бараки Ниссена[14] выглядят совершенно одинаковыми. Господи, их же тут штук сорок! А рулежные дорожки и приангарные стоянки чуть не каждый день меняются. Я пыталась использовать в качестве ориентира самолеты, но они постоянно куда-то деваются.
Мэдди засмеялась.
– Я вчера пожалела этого Ганса, когда он заблудился, – призналась она, – хоть и знаю, что не надо бы. Но я слишком часто видела, как наши пилоты тоже плутают во время первых полетов над Пеннинами. Казалось бы, невозможно спутать Англию с Францией. Но кто знает, что творится в голове, когда всех твоих товарищей перестреляли и ты летишь на подбитом самолете. Может, это был первый полет паренька в Англию. Мне было его очень жалко.
– Да, и мне тоже, – тихонько сказала Королевна и допила остатки чая залпом, будто виски.
– Как