– А чего тут улавливать? Вы же сами прекрасно знаете, что при сотрясении надо пить молоко.
– Хм, вот этого я как раз и не знал, – тактично ответил я и пока не стал опровергать эту заведомую глупость.
– Ну, доктор, вы меня удивляете! Ведь это все знают!
– Хорошо, и я буду знать. А жидкий стул с чего появился?
– Молоко было прокисшее и какое-то горьковатое. Но я всё равно много выпила, больше полбутылки. Противно, конечно, а куда денешься? В такое время свежее-то молоко где возьмёшь? И потом, где-то через час, понос начался. И такой сильный, что хоть вообще из туалета не выходи!
– Ну что ж, Татьяна Михайловна, вы сами себе проблемы создали. Открою вам страшную тайну: молоко при сотрясении никак не помогает.
– Ну не знаю, – скептически ответила она. – Всегда всем помогало.
– Ладно, бог с ним, с этим молоком. Вы сейчас как себя чувствуете?
– Да знаете, уже намного лучше стало, только в животе сильно бурлит.
– Сейчас голова болит?
– Нет, не болит.
– Не кружится?
– Ой, да она у меня всегда кружится, я уж привыкла.
Татьяну Михайловну я осмотрел и патологической неврологической симптоматики не углядел. И всё-таки ради формальности предложил ей поехать в стационар для исключения черепно-мозговой травмы. Но она отказалась. Жидкий стул её больше не беспокоил.
На всякий случай дали несколько таблеток активированного угля и советы по соблюдению диеты. На этом наша миссия была выполнена.
Вот только цель вызова «скорой» так и осталась загадкой.
Настроились мы было на обед, но вместо него получили ещё вызов. Поедем перевозить больную шестидесяти четырёх лет из ПНД в психиатрический стационар.
Врач диспансера Александр Владимирович отдал нам направление и пояснил:
– Больная давняя, можно сказать, ветеран психиатрии. У нас с молодости на учёте после ЧМТ. Органика у неё цветёт пышным цветом. На этом фоне – органический галлюциноз. А год назад до кучи развился дерматозойный бред[2]. Вы, кстати, знакомы с ним?
– Отрывочные идеи наблюдал, а вот чистого и систематизированного ни разу не встречал. Это, по-моему, бред Экбома?
– Да-да, он самый. И я раньше никогда с ним не сталкивался.
– Ладно, Александр Владимирович, сейчас побеседую с ней, не упущу такую возможность.
Больная скромно сидела у кабинета. Выглядела она намного старше своего возраста и была крайне неопрятна. Немытые короткие волосы с перхотью, засаленная голубая куртка, брюки, заляпанные грязью, и расшлёпанные мужские башмаки похоже нисколько её не смущали.
Проводили мы её в машину и стали беседу беседовать.
– Что вас беспокоит, Людмила Павловна?
– В прошлом году я микробами заразилась и теперь мучаюсь. Всех врачей обошла, и никто ничего у меня не находит. Все как сговорились, только и знают, что сразу к психиатру посылать.
– А