– Да, Лидия Евгеньевна, народ дуреет и этот процесс остановить нельзя. Ну что ж, желаю вам терпения, держитесь!
– А куда я денусь? Работать-то надо, на одну пенсию прожить тяжеловато.
Быстренько переоделся и на конференцию пришёл. Опоздал немножко, но ничего, не велика беда. Старший врач, закончив доклад, сообщил:
– Сегодня у нас отличилась шестнадцатая бригада…
– Извините, перебью, – нетерпеливо вмешался главный врач. – Отличились в каком смысле? В плохом или хорошем?
– В очень хорошем. Фельдшеры Наталья Дружинина и Мария Орлова провели успешную реанимацию больной с асистолией. Такое не часто бывает.
– Да, это точно, – сказал главный. – Дмитрий Александрович, после конференции напишите докладную, и мы их поощрим.
Далее слово взял главный фельдшер Андрей Ильич:
– Коллеги, обратите внимание на доску объявлений. Там я повесил списки тех, у кого нет прививок от кори. Вы все прекрасно знаете, что в начале апреля была вспышка. Роспотребнадзор запросил сведения о прививках работников. А что я им представлю? Фикцию? Но извините, под обвинение в подлоге я подставляться не собираюсь. Очень вас прошу, не подводите меня, ведь почему-то очень не хочется штрафы платить. Галина Владимировна, обращаюсь персонально к вам: с вас корь и дифтерия!
– Я же вам сто раз сказала, что у меня отвод! Я что, умереть должна из-за ваших прививок? – возмущённо ответила она.
– Галина Владимировна, а я вам тыщу раз говорил, принесите официальный документ. На основании чего я должен вас освобождать от вакцинации?
– Будет время – принесу.
Тут не выдержал главный врач:
– Галина Владимировна, да это что за разговоры? Что значит «будет время»? С вами тут никто в игрушки не играет! Короче говоря, даю вам срок три дня, чтоб принести справку об отводе или сделать прививки. Если не будет ни того, ни другого, то получите взыскание. И возражать мне не нужно, потому что бесполезно!
Н-да… Андрей Ильич поступил вопреки народной мудрости: не трожь кое-что, пока не воняет. О фельдшере Антоновой я уже рассказывал в одном из очерков. Галина Владимировна оппозиционна к любым требованиям, всё ей не так и не эдак. Недовольство намертво въелось в её лицо. И даже когда она молчит, то продолжает источать явственные флюиды раздражения и нервозности. Давным-давно я знаю Галину Владимировну, с молодости. А потому смею утверждать, что с возрастом она становится всё более несносной. Ни разу не приходилось мне видеть её доброжелательной, улыбающейся и беззаботно болтающей. Лично у меня не хватает фантазии, чтоб представить, как с ней работать в одной бригаде.
Вот и закончилась конференция. Теперь можно в «телевизионке» посидеть, расслабиться. Ещё есть возможность прилечь в комнате отдыха, но