– Здесь рождаются Печати, – сказал он, проводя рукой по ее спине. – И здесь же они испытываются.
Его прикосновение активировало узор на ее бёдрах – Печать Страсти. Алисия вздрогнула, чувствуя, как тепло разливается под кожей, словно вино.
– Ты дрожишь, – прошептал он, его губы почти коснулись ее шеи. – Но не от страха.
Он завязал ей глаза шелком, лишив зрения, но обострив иные чувства. Его пальцы скользнули по её запястьям, поднимаясь к плечам, а дыхание обжигало кожу.
– Печать Страсти требует… отдачи, – его голос звучал как шелест листьев. – Сопротивляйся – и она сожжет тебя.
Она попыталась отстраниться, но он притянул ее ближе. Его руки обвили ее талию, а губы коснулись места, где бился пульс.
– Ненавижу тебя, – выдохнула она, но ее тело выгнулось навстречу.
– Лжешь, – он рассмеялся, и смех его был холодным, как сталь. – Ты боишься признать, что хочешь этого.
Внезапно стены сада превратились в зеркала, отражая сцены из жизни Каэла. Молодой Архонт, еще без шрамов, обнимал женщину с серебряными волосами – Иларию. Их смех был искренним, пока она не вонзила кинжал в собственное сердце, чтобы разрушить Печать Смерти.
– Она пожертвовала собой, чтобы спасти меня, – голос Каэла прозвучал за спиной. – Но я вернул ее… частично.
Алисия обернулась. В зеркале Илария смотрела на нее, ее глаза были пусты, как у куклы.
– Теперь ты здесь, – прошептала тень. – Чтобы занять мое место.
Каэл развязал повязку. Его глаза горели, как угли.
– Печать Страсти не прощает слабости, – он провел пальцем по ее губам. – Но ты… ты сильнее ее.
Она рванулась к нему, целуя его с яростью, в которой смешались гнев и отчаяние. Его руки впились в ее волосы, а зубы сомкнулись на ее губе, оставляя вкус крови.
– Теперь ты понимаешь, – он оторвался, его дыхание сбилось. – Страсть – это война.
Грохот разорвал тишину. Стены сада затрещали, и в проем ворвался Малгор, его шрамы светились ядовито-зеленым.
– Ты украл ее у меня, Дракорин! – зарычал он, метнув кинжал.
Клинок вонзился в плечо Алисии. Боль пронзила тело, но Печать Страсти вспыхнула ярче, превратив агонию в ярость.
– Ты мой, – прошептал Каэл, вытаскивая кинжал. Его руки обвили ее, а губы прижались к ране, останавливая кровь магией.
Очнулась она в его покоях, завернутая в шелковые простыни. Каэл сидел у камина, его силуэт казался хрупким в дрожащем свете пламени.
– Зачем ты спас меня? – спросила она, голос хриплый от боли.
– Потому что ты – ключ, – он повернулся, и в его взгляде мелькнуло что-то, похожее на страх. – И… потому что я не хочу терять тебя.
Его пальцы коснулись ее лица, и Печать Страсти отозвалась тихим гулом, словно сердцебиение самого замка.
Он