Движение на Ленинградке замерло. В районе Химок, когда до поворота на Шереметьево оставалось совсем немного, поток встал. Очевидная закономерность жизни, где скорость возведена в культ, а разум затуманен принципами и тщеславием. Трассы федерального значения не справлялись с нагрузкой, задыхаясь от наплыва автомобилей. Парадокс. Там, где скорость и своевременность были так необходимы, они совершенно не могли быть. Жизнь текла по какому-то странному сценарию, правка которого была доступна лишь некоему всевышнему нечто, а никак не реальным людям. Среди них человека, имеющего возможность изменить ситуацию в лучшую сторону, казалось, попросту не существовало. Всегда нужно было время, ожидание грядущего порядка. Но только не здесь, не сейчас. Когда-нибудь потом. Может быть, завтра. Или, скорей всего, никогда.
В одной из машин в пробке, такси желтого цвета марки «Киа», на заднем сиденье расположились две подруги. Девушки изрядно нервничали, боясь опоздать на рейс.
– Слушайте, – обратилась одна к водителю, – а нельзя как-нибудь объехать пробку?
– По воздуху? – съязвил водитель, не оборачиваясь. Это был мужик неопределенного возраста, изредка подглядывающий на симпатичных пассажирок в зеркало заднего вида.
– Нет, ну может как-нибудь? У нас же самолет, – вклинилась вторая.
– Ну а у меня-то нет. Что сделаю? Эти уроды напродавали в кредит, а дороги строить не хотят. Посмотрите, сколько их, – он развел руками, отпустив руль. – Ведь даже пять лет назад такого не было. Куда катится мир? Встанем скоро в мертвую пробку, это точно.
Девушки отвернулись – каждая в свое окно. Такси внезапно тронулось, водитель набрал скорость.
– Во, поехали, – радостно сказал он. – Значит, не все так плохо. Опять какие-нибудь ушлепки цепанулись и стоят на две полосы, ждут сотрудников. Я бы таких штрафовал не по-детски. Прям вот на год бы лишал прав. Чтоб неповадно было.
Причины затора они так и не увидели. Поток разогнался, стал менее плотным. Таксист без «поворотника» резко перестроился в правый ряд и свернул на Международное шоссе.
– Приехали, – сказал он, подруливая к терминалу.
– Спасибо, – кивнула одна из подруг.
– Да не за что, – отозвался водитель. – Хорошего полета.
До вылета оставалось меньше часа. Шереметьево гудело как улей, являя собой импровизированный шумный Вавилон новейшего времени, где сплелись воедино технологии и примитивные инстинкты. Массовое скопление людей многих наций, рас и религий всегда сродни какой-то древней структуре общества, где человек сам по себе лишь часть общего. Зажатый в рамки очередей и коридоров, человек принимал на себя диктат закона и новаций, таким образом становясь подвластным системе примитивным элементом, вынужденным подчиняться и опасаться.
Одна из девушек, Света, больше, чем опасалась. Она боялась. Боялась опоздать, затем боялась потерять багаж, но больше всего боялась лететь. Этот инстинкт, страх, таящийся в глубине, не проявлялся снаружи, но совершенно неприятно щекотал нервы. Подавая паспорт улыбающемуся клерку, она успокаивалась. Отпуская чемодан по ленте, она успокаивалась. Затем, пробегая к своему выходу, она забывалась. Таможенник строгий, но улыбается ей сквозь стекло – она успокаивалась. Приветливые стюардессы и стюарды, уверенные, опытные, она вновь и вновь успокаивалась.
Света и Маша уселись в эконом-классе на 28-м ряду.
– В дютик не успели, жаль, – сказала Маша, устроившись у окна.
– Я взяла две бутылки "Prosecco" из дома, – ответила Света.
– Да я прихватила вискарь, но хотелось-то перед полетом, по традиции, так сказать. И в кафеху не зашли. Раньше надо было выходить, конечно. Кто ж, блин, знал, что такие пробки.
– Вот ведь традиция – бухать в аэропорту. Потерпи, через четыре часа будем на месте.
– Ага, – довольно улыбнулась Маша. – Ты сама-то чего такая напряженная? Летать боишься? Не стоит. По статистике дорога до аэропорта намного опасней самого полета.
– Да знаю я эту статистику, – кивнула Света. – Просто не очень люблю, когда полно народу и мало места, – она смущенно улыбнулась.
– Не парься, подруга, – сказала Маша. – Сейчас будем взлетать, разнесут карамельки. Потом тошнотная еда. В общем, все по порядку. Знаешь, я ни разу, сколько летаю, не видела ничего другого, никаких происшествий. Скука эти самолеты. Все однообразно до крайности. Даже эти предполетные инструкции от стюардесс. Ну, какая тоска, аж в сон клонит. Я, пожалуй, вздремну.
– Вздремни, – ответила Света, пристегнулась и достала из кармана кресла журнал. Самолет плавно двинулся по полосе. Стюардессы начали инструктаж.
Она листала страницы, а сама не видела их. Перед глазами проносились образы собственной жизни, такой простой и скучной. Прямо как этот самолет, говоря словами Маши. И если бы не эта случайно подвернувшаяся подруга, не ее предложение полететь