Поезд часто останавливается, долго стоит, и тогда Волову чу- дится, что он попал в какое-то безвременье. Он смотрит на сидя- щую напротив него женщину с болезненным лицом, потом мед- ленно переводит взгляд и смотрит в окно, потом опять смотрит на женщину, снова переводит взгляд и смотрит в окно.
Когда поезд в очередной раз остановился, Волов вышел в там- бур и выглянул из вагона. Небольшая, домов двадцать, станция. Дорога, уходящая куда-то за холмы. Колодец наподобие торчаще- го из земли горлышка глиняного кувшина.
Вдруг ударили звуки гармошки, послышался шум, гам, озор- ные голоса припевок. Волов обернулся. К вагону подходила ком- пания. Молодой вертлявый парень допивал на ходу водку из ста- кана. Кто-то попытался сунуть вертлявому закусить, он отстранил лицо, и закуска размазалась по щеке. Начались прощальные поцелуи, объятия. Поезд тронулся. Провожающие загалдели. Опять ударили звуки гармошки. Один из парней кинул в тамбур неболь- шой чемоданчик, двое других, подхватив вертлявого под руки, по- могли ему влезть в вагон. Станция уже скрылась за склоном холма, а вертлявый всё махал и махал рукой.
– Ну хватит, зайчик. Проходи. Не положено у раскрытой двери стоять, – проводница отстранила вертлявого от двери, захлопнула её и закрыла на ключ.
– На какое место садиться, хозяйка?
– На девятое. Постель я сейчас принесу.
Вертлявый сунул руку в карман, вытащил деньги и, не глядя, затолкал их в карман проводницы.
– Как зовут, хозяйка?
– Мария.
– А меня Паша… Павлик, – он обнял проводницу.
– Иди ты!.. Как… – и проводница, оттолкнув вертлявого, выруга- лась. – Не надо, зайчик. Я тебе в мамы гожусь. Иди лучше… отдохни!
– Всё!.. Всё!.. Извиняюсь!.. Понял, хозяюшка!.. – Вертлявый су- нул под мышку чемоданчик. – Ухожу…
– Девятое место! – крикнула вслед ему проводница и, глядя на Волова, как-то озорно улыбнувшись, добавила:
– Ну молодёжь, не успеют от сиськи оторваться, а уже под юбку лезут!
Вертлявый поздоровался со всеми, кто ехал в его купе, бросил чемоданчик на девятое место, присел.
– Жарко? – спросил он у попутчиков и, не дожидаясь, что они скажут, ответил: – Нормально! – Пошарив в карманах, потом в чемоданчике, достал карты: – Может, сыграем?
Все отказались.
Вертлявый заглянул в купе, в котором ехал Волов:
– В картишки никто не желает?
– Нет, – ответил Волов.
Пробурчав что-то неопределённое, вертлявый спрятал карты, сдвинул в изголовье полки чемоданчик, приткнулся к нему и мгно- венно уснул.
Солнце свалилось с зенита и своими безжалостными лучами теперь уже вовсю пекло в окна вагонов. Волов лёг,