В понедельник на работе Марина всё приглядывалась к своей подруге. Вроде та же, да не та. Не спорит, не горячится. Халат свой потрёпанный заменила, чёлку заколола под форменный колпак. А с этой тёткой остроносой как радостно обошлась, и даже не притворялась совершенно…
– Тань, что с тобой? Случилось что?
– Не знаю, Марина. Не знаю.
И улыбнулась как-то странно и тепло при этом. Как-то странно и тепло…
Катя
Катя проснулась рано. Раньше, чем обычно примерно на час. Досыпать уже поздно. Вставать рано.
Она нащупала пульт, включила телевизор и стала смотреть, нежась в тёплой постели, какое-то «Доброе утро». Новости сменялись полезными советами, но это ничуть не удерживало Катино внимание. Она думала о том, что сегодня ей предстоит серьёзный разговор с начальницей.
Разговор этот она наметила сама. Работала Катя бухгалтером-кассиром в торговой фирме уже пятый год, и за всё это время ей ни разу не повысили зарплату, хотя всем вокруг уже давным-давно повысили, и не один раз.
Положение осложнялось ещё и тем, что Катя считала начальницу своей подругой, или начальница считала Катю своей подругой… Ну, как-то так. Начальница, особенно в последнее время, очень сильно мешала Кате работать, отвлекая её в любой, приспичившей начальнице момент, разговорами «за жисть».
Разговоры «за жисть» были однообразны в своём основании, менялись лишь даты и лица. Перечень традиционно был такой: муж-козёл, козлее не бывает, уже двадцатый год маюсь сердешная; очередной любовник козёл – козлее не бывает, перевелись мужики на белом свете; продавцы – воры, как одна, и только её доброе сердце…; и, наконец, нет денег, ох, как не хватает денег, экономить нужно буквально на всём…
Как «экономила» начальница «буквально на всём» Катя могла вполне наблюдать. Помимо таких пустяков, как набор косметики за 64 тысячи рублей, начальница не брезговала двухэтажным особняком, двумя иномарками премиум класса, регулярными поездками в Европу и неограниченными расходами на двух баловней-детей.
За свою почти нищенскую зарплату Катя исправно тянула лямку, как всегда, стесняясь попросить у начальницы прибавку. Вроде, как та душу открывает… Нехорошо.
А вчера Катя случайно услышала разговор начальницы с шофёром-экспедитором Петькой, немного косоглазым, но добродушным парнем: «Знаешь, Петечка, муж меня совершенно измучил. Не помогает, только водку жрёт. И бросила бы давно, дак, ведь, жалко его, козлину». Далее шёл очень знакомый перечень жалоб.
Сопоставив тоже давно не растущую Петькину зарплату со своей и с обстоятельствами, Катя вначале пришла в гнев, потом сменила его на обиду, потом снова на гнев, и решилась с начальницей твёрдо поговорить.
Это самое «твёрдо поговорить» было совершенно не в Катиной натуре. Каждое стояние за себя обходилось ей в океан нервов. Муж называл Катю лохушкой, дурой. Она огорчалась и думала о том, за какого же