Это была история, которую знали все. И все же никто не знал, что за люди живут за высокими глухими частоколами, появляющимися и исчезающими на окраинах городов и сеттлов.
Юноше было интересно – и немного страшно. Желание мести боролось со стремлением скорее распахнуть запыленный полог и окунуться в таинственный и жутковатый мир профессиональных воинов, увидеть его обитателей, вырвать его знания. И все же Штерн смог укротить эмоции. Глубоко вздохнув и немного помолчав, он спросил:
– Что с моей семьей и домом? Могу ли я вернуться?
Отвечая, капитан смотрел прямо в глаза:
– Можешь. Сейчас ты еще слаб, но как только будешь способен пройти шестьдесят километров по безводной степи, никаких подвохов и обмана – я сам выдам тебе пропуск трехдневной неприкосновенности. Твой сеттл не значится более ни в одной из операций Четвертого Полка, известных мне. Твоя мать уже поправилась. Мы сообщили ей, где ты и на каких условиях находишься. И, кроме того – если ты не принадлежишь к составу Полка, лучше обращайся ко мне просто «Куратор», – капитан поднялся со стула. – В твоих интересах выздоравливать побыстрее. Не сиди под зеленым тентом без дела. Я скажу дежурным стадиона рекрутов, чтобы пускали тебя на тренировочную площадку.
Уже на выходе капитан полуобернулся.
– Это ведь ваш маршал научил тебя драться и рассказал про Боевые полки?
– Да, старый Плащ учил всех нас, – машинально ответил Штерн раньше, чем что-либо сообразил.
– Ты неплохо усвоил уроки, – кивнул Куратор и опустил за собой полог. Штерн надолго задумался.
На следующий день капитан не пришел, и едва доктор покинула медицинскую палатку, Штерн снова поднялся на ноги. Шатаясь от слабости, он натянул одежду и целеустремленно направился к очерченному светом выходу. Шагнул наружу и тут же был вынужден прислониться к нагретой солнцем ткани. Сегодня лавина образов, звуков и запахов оглушала уже меньше, и все же двигаться в них было тяжело.
Перед юношей