Будто получив толчок под левое нижнее ребро, Изя проснулся. Весь в поту, как будто сам только что запрягал коня и скакал в бой, снаряжённый по полному чину для скорого сражения. «Вот так сон, ведь всё было, как будто я наяву там был…» – подумал смятенно и растерянно он. Никогда раньше не было подобных откровений. «Да уж, магическая сила, очень ты меня изменила. Что же будет дальше…»
Исраэль встал с дивана, налил минералки в высокий стакан, выпил. Потом открыл ноут, забил в гугле «Бар-Кохба» и погрузился в чтение. Уснуть сегодня, видимо, не удастся.
Глава 7
Глава 7. Рыжик.
Я, как часто бывает после хорошего здорового завтрака из свежей рыбы, пребывал в прекрасном расположении духа. Совершив обход своих владений и приласкав свою подопечную Ольгу, я забрался на полку со старыми чемоданами.
Там, в одном из них – довоенной работы, с ремнями и пряжками, со старыми газетами и забытыми прежним хозяином рубашкой и зубной щёткой, – обитал мой сосед. Маленький, худенький, чёрненький. С хвостом, оканчивающимся кисточкой, маленькими рожками и хитрыми глазками с вертикальными жёлтыми зрачками. Он был чем-то вроде домового по статусу пребывания, а по генетике – чертёнком. Сам он мне что-то рассказывал, дескать, среди чемоданов тут живёт по творческим целям, мол, задание такое у него, высшая магия, нам, прочим низшим магическим существам, недоступная. А я-то догадывался, что за разгильдяйство какое-то он сюда поселен – набирать энергии, выкачивая её из людей со слабыми магическими способностями и исправляя свои косяки мелкими пакостями, типа той, которая описана у Гоголя в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Имени своего он мне не сообщил, справедливо опасаясь каверз с моей стороны. Напрасно, кстати. Это направление магии мне пока мало знакомо. Так, про гематрию почитал из каббалы, а как практически применять – не стал пока осваивать, недосуг, понимаете ли. И я его называл просто «сосед». А он меня – то Рыжик, то Котофей.
Дружбы у нас с ним особенной не было. Сами понимаете, дружить с чёртом чревато всякими нехорошими последствиями. Держали стойкий паритетный мир: он не лез в мои дела, я – в его. Я делился с ним какими-нибудь вкусняшками, которые сам не ел, – типа блинов со сгущёнкой или вареньем, которыми любила меня угощать Ольга, думая, очевидно, что мне это нравится есть. Какая нелепость – коту питаться блинами! Да хоть с икрой… Хотя нет, икру-то я бы съел, конечно. Так вот, я соседушке хвостатому относил