Елена Викторовна снова подумала о Саше. В этот раз ее мысли были иными: она представила, что Сын, если бы был сейчас с ней рядом, непременно, бы поругал за такую сумасшедшую езду. Саша!.. Ведь он же совсем, совсем, взрослый! И это надо как-то признать… Но как это признать?! Боги, у него в любовницах императрица! У него странные, необъяснимые отношения с самими богами. Да он сам почти как бог! Но он ее сын! Елецкая подумала, что она очень-очень не хочет думать о нем как-то по-другому, кроме как о Своем Саше. И любая женщина, которая появляется рядом с ним будет вызывать в ней нервную реакцию и не очень приятные мысли. Исключение составляет лишь Ольга Ковалевская. Неизвестно почему так, но Ольгу графиня Елецкая приняла сразу и хотела видеть с сыном ее и только ее.
Сворачивая по Центральной через Резники, Елена Владимировна вспомнила вчерашнее послание от Ольги и сразу на сердце стало легче. Она подумала, что как только вернется домой, то первое, что сделает – это наговорит сообщение Оле и заглянет в зал богов, чтобы помолиться Артемиде. Неожиданно запищал эйхос. Елецкая сбавила ход, перестраиваясь вправо и ища место, чтобы остановиться – сообщение могло быть важным, а за рулем она никогда не пользовалась эйхосом.
Остановиться получилось лишь ближе к скверу Южных Механиков. Там графиня припарковалась у цветочной лавки и включала эйхос. На крошечном экранчике тут же высветилась желтая строка: «Евклид».
– Боги, ну за что? – Елена Викторовна слабо улыбнулась, помедлила, глядя в окно на солидного мужчину, бегущего через улицу с огромным букетом роз.
Потом нажала боковую пластину. Из прибора задался чуть искаженный голос Евстафьева: «Леночка, прелесть моя! Весь вечер, весь вечер был в мыслях о тебе! Мне так приятно, что вчера между нами произошло. Ты можешь сказать, что ничего не было и ты даже выставила меня за дверь, но для меня… Для меня все было! Были твои манящие глаза, твои губы, твое теплое дыхание! Как мне его последнее время не хватает!..»
Елецкая нажала на паузу и уронив голову на мягкий подголовник, подумала: «Почему же ничего не было… Было. Было какое-то безумие…». Ведь вчера он ее действительно раздразнил, что ей пришлось помучить себя дилдо. И хотя она представляла Майкла, Евклид тоже мелькнул в ее нескромных фантазиях несколько раз. А потом появилась Гера. Какой позор!
Графиня густо покраснела, нервно открыла сумочку и достала коробочку «Госпожа Аллои». Продолжила она слушать барона лишь после того, как прикурила: «Леночка! Я сегодня почти не спал. Не мог уснуть, потому что, закрываю глаза, а перед ними ты. Ходил после полуночи по террасе, вспоминал, как мы целовались с тобой за кустами сирени, а в это