выкупа основателя известного купеческого рода Егора Ивановича Найденова из крепостных рабочих была довольно туманной. Вот что о ней писал внук Егора Ивановича, миллионер, банкир и видный общественный деятель, Николай Александрович Найденов: «из всех принадлежавших к роду Найденовых лиц только один – мой дед Егор Иванович с семейством (женой и сыновьями) был на основании положения Комитета министров, состоявшегося 29 февраля 1816 года, уволен из мастеровых фабрики купцов Колосовых, «по желанию содержателей оной для избрания другого рода жизни» и, согласно сообщению московского магистрата 2-го департамента от 19 апреля того же года за № 2611, записан домом московского градского общества в московское купечество, по третьей гильдии, по Лужников девичьих слободе (дело архива московской купеческой управы № 446); все же прочие (кроме двух дочерей Сергея Ивановича (брата Егора Ивановича. –
В. Ч.), перешедших вследствие выхода в замужество в другое сословие) по продаже принадлежавшей Колосовым части села Батыева коммерции советнику, московской первой гильдии купцу Михаилу Ивановичу Титову (М.и. Титов состоял с конца 1814 года до начала 1819 года московским градским главой; по полученному ордену был возведен впоследствии в потомственное дворянство) перешли во владение сего последнего (по исповедным росписям эта часть Батыева значится в 1815 году еще за Н. П. Колосовым, а в 1816 году, так же как и по сказке 7-й ревизии, поданной в феврале 1816 года, – за М.и. Титовым). От отца слышал я, что когда Титов купил колосовскую часть Батыева, то он вызвал к себе деда моего для объявления ему об этом и был очень удивлен полученным от деда объяснением о непринадлежности уже его к Колосовской фабрике; при покупке Титов, видимо, рассчитывал приобрести и деда с семейством, имевшего тогда собственное дело и представлявшегося уже зажиточным (вероятно, единственным) из среды числившихся при фабрике мастеровых; каким путем удалось достигнуть такого освобождения, требовавшего, как видно, рассмотрения в Комитете министров, это осталось для меня покрытым неизвестностью: слышал я только, что ходатайство о том было сопряжено со спешностью (и, должно быть, надлежащими расходами) и что вслед за этим было воспрещено увольнять от фабрик приписанных им мастеровых, да и самая возможность к такому увольнению существовала лишь в течение недолгого времени; при этом слышал я, что устройство этого дела принадлежало некоему Секунду Филипповичу Бюстрюкову; чем он занимался, точно не знаю, но, видимо, он был из доморощенных ходатаев по делам; я его помню в позднейшее время его жизни, когда он (в солдатском костюме) прихаживал к нам по отбытии военной службы, в которую он был отдан за составление каким-то крестьянам жалобы на помещика, поданной на высочайшее имя; после того в 1840-х и 1850-х годах к нам ходила вдова его с дочерью, видимо, заслуге его придавалось особое значение».
Главный
