Я широко распахнул ставни, посмотрел в окно. Яркое пятно солнца на миг ослепило меня. Я зажмурился. Приложил к бровям руку, пряча глаза от прямых солнечных лучей.
Передо мной до самого горизонта простиралась поросшая чахлой пожелтевшей травой равнина. В небе над ней кружили птицы, что-то высматривали – должно быть, хищники. Птичьи голоса доносились и откуда-то сверху, вероятно с крыши. Чириканье, но чужое, незнакомое – дома я такого не слышал. Посмотрел по сторонам. Не увидел ни одного дерева! Зелени совсем мало – все желтое, коричневое, серое. Чахлое, невзрачное.
Вздрогнул, услышав сигнал. Похожий звук получился бы, если б кто-то ударил железным прутом по огромному пустому котлу. Громкий, звонкий. Такой не пропустишь.
За дверью нашей комнаты раздался топот ног. Голоса.
Гор неохотно встал с кровати. Запахнул халат, завязал пояс. Сказал:
– Пошли, друг Вжик. Мой живот требует, чтобы мы поторопились. А я привык прислушиваться к его желаниям. Иногда мне кажется, что это он мной командует, а не я им. С другой стороны, плохого он мне никогда не советовал. Я ему доверяю. Как думаешь, друг Вжик, чем нас будут кормить? Хотелось бы… что-то питательное. И побольше! А еще было бы здорово, если б после обеда нам выдали по сигаретке. Пусть по самой дешевой – согласен и на такую. К тому же… ты не куришь, друг Вжик, а потому мне досталось бы сразу две!
Когда мы спустились на первый этаж, увидели, что вдоль невидимой линии около стены стоят шестнадцать человек. В такой же одежде, как у нас. Четырнадцать мужчин и две женщины.
Некоторые, как и мы с Гором, бриты наголо. Но у большинства на головах уже появились короткие, похожие на колючки волосы. Особенно была заметна щетина на лицах мужчин.
Среди охотников я никогда не выделялся ростом (возможно, еще подрасту). Но в отряде вар Брена выше меня оказались лишь двое: Первый (уверен, имена соответствуют месту в шеренге) и… (я сосчитал) Шестой.
Мы с Гором прошли в конец строя. Нас проводили взглядами – кто-то безразличным, кто-то заинтересованным. Молча.
Пока шел, отметил, что все в отряде старше меня.
Моей ровесницей выглядела лишь высокая голубоглазая девица (Седьмая) – симпатичная, с печальными глазами. Хотя и она, мне кажется, повидала на три-четыре зимы больше, чем я.
Спиртных ароматов не уловил: только те, какими обычно пахли люди. Из новых для меня – отметил горький запах мыла. Такой же исходил теперь и от нас с Гором.
Я стал рядом с невысоким стариком – морщинистым, с отвисшими щеками (ему не меньше, чем сорок зим!). Гор – рядом со мной. Его живот жалобно урчал.
Своих вещей в комнате мы не обнаружили. Пропал и мой узелок с продуктами, и новая одежда, и даже ложка! Чем заглушить голод мы не придумали. Что