Лекарства, соседствующие с книгами в шкафу, как мы уже сказали, принадлежали не Леониду, а его родителям, а пара микстур и вовсе осталась от деда. Почти все средства благополучно пережили срок годности и теперь являлись не лекарствами, а скорее наоборот. Все это не мешало молодому человеку время от времени их употреблять и, сидя у окна, ожидать, какой эффект даст тот или иной порошок в сочетании с порцией кофеина.
Так же дело обстояло и с книгами, которые Леня прочитывал абсолютно бессистемно. Разумеется, у него были любимые книги и авторы, и даже те, которые зовутся настольными. Но, почему бы не прочитать, к примеру, биографию Чкалова, если та тоже находится в твоем единственном книжном шкафу?
Описание того, как Чкалов поднялся в небо на испытательной модели и специально разбил самолет о землю, Миров перечитал несколько раз. После этого Леонид стал искать описания странных поступков и привычек в каждой книге. И находил их практически в каждом романе. Ранее осуждавший себя за странности и считавший себя ненормальным, поэт постепенно смирился с капризами собственного «я», простив себе заодно маниакальную привязанность к кофе, никотину, бумаге в клетку, черным чернилам и спанью на столе.
Упомянув о том, что Леонид разъехался с родителями, я как бы намекнул на какой-то разлад между ними и сыном, но, следует сказать, что это не совсем так. Не было скандалов, ссор, бесед о спасении души и прочих сцен, предваряющих неизбежный разрыв. Просто однажды сын обнаружил, что его родители живут в другом городе, а не просто задержались там в гостях. И, вместо того, чтобы, как подобает хорошему сыну, поехать к ним, умолять о возвращении и прочее, Леонид попросту был более задумчив в день своего открытия, а на следующий день пошел платить за электричество. Впервые в жизни, хотя ему тогда уже шел двадцать седьмой год.
Так прошло больше двух лет. Леонид-внешний разгуливал по городу, поначалу работал, потом перешел на случайные заработки, ибо необходимо было еще и писать. Он исправно платил за свет и газ, но, в первую очередь, за электричество, потому что Леониду-внутреннему надо было без остановки писать даже по ночам. Точнее, не просто писать, а работать над моделью собственной поэтической книги, уже придя к выводу, что она должны в корне отличаться от книги стихов в традиционном понимании.
2. Вид из окна
Когда мы, перечисляя список странностей Мирова, упомянули о привычке часами глядеть