Анна открыла рот, собираясь сказать, что пирожки она уже лет пятнадцать как не ест. Фигура, гормоны, воспалительные процессы от углеводов, замедляющийся метаболизм, но осеклась. Ароматы, которые источали пирожки, немедленно забрали у нее почти тридцать лет жизни и отправили к бабушке в деревню. ТАК пахло только там. Парное молоко, пирожок на завтрак и абсолютно счастье, которым был наполнен каждый день. Это она, конечно, уже позже поняла, после смерти бабушки. Когда сама переехала в город и с головой погрузилась во взрослую жизнь. Будучи ребенком, ей казалось, что в деревне у бабушки невыносимо скучно. Как можно любить эти противные грядки, полив помидоров, пенку на молоке и суп на обед? А сейчас бы она отдала все, чтобы снова получить тарелку домашнего куриного супа и сладкий послеобеденный сон хотя бы на несколько дней.
– Все люблю, – выпалила Анна, даже не успев сообразить, что происходит.
– Вот и хорошо, вот и славно, – бабуля каким-то образом уже просочилась в комнату и пристраивала пирожки в изголовье кровати прямо на тумбочке. Присмотревшись, Анна заметила, что у женщины на подносе стоит еще и высокий стакан с красной жидкостью.
– А это тебе компотик вишневый, только что сварила, – пояснила та.
С неожиданным для ее возраста проворством бабуля подошла к открытому шкафу, вытащила из него длинную рубаху и разложила ее на кровати Анны. Затем подхватила ее чемодан.
– Подождите, что вы делаете? – Анна попыталась отнять у бабушки тяжелую ношу, но та, не переставая радостно улыбаться, пояснила:
– Да я просто поглажу все и назад принесу, а ты отдыхай, дочка. Я тебе сейчас ванну сделаю. Ты какую любишь – погорячее или попрохладнее? Ты ешь, ешь, устала, бедная, я же вижу. Бледная какая, нервная, отдохни, дочка, бабушка обо всем позаботится.
По-прежнему приговаривая, пожилая женщина открыла небольшую дверь, которую Анна не сразу заметила и за которой, как оказалось, скрывались небольшая ванная с туалетом. Аккуратно прикрыв за собою дверь, бабушка нырнула в помещение, и вскоре оттуда послышались звук льющейся воды и негромкое пение. Анна села на кровать, сделала глоток вишневого компота и впилась зубами в еще теплый пирожок. Она понимала, что заплатила за это деньги, что это все маркетинговая концепция, что владелец заведения оказался неплохим психологом, понимающим банальную вещь – единственное время, когда большинство из нас безусловно счастливы, – это детство. Но ему удалось нажать на нужные кнопки, задевая чувствительные струны. Из глаз Анны неожиданно брызнули слезы, и она была вынуждена признаться самой себе – она, сильная женщина, устала. Видит Бог, как же она устала и как ей необходим тот, кто мог бы о ней позаботиться и просто сказать: «Отдохни, доченька. Я сама все сделаю».
***
К ужину Анна спустилась, чувствуя себя гораздо более спокойной и отдохнувшей. Женщина, представившаяся «бабушкой Стефанией»,